Выбираю таран

Когда началась война, нас с Тамарой, конечно, никто бы на фронт не призвал, но мы обе добровольцами ушли. Тамара — в связь, а я с первого курса института, прибавив себе год, попросилась в войска ПВО. Служила в 100-м отдельном батальоне воздушного наблюдения, оповещения и связи начальником поста. Зенитным огнем мы помогали летчикам ПВО сбивать фашистские самолеты. И я с гордостью писала об этом брату».

Раиса Ефимовна сохранила архив брата, в котором — письмо от командира эскадрильи Батюка в госпиталь: «Привет, боевой друг! Очень жалеем, что не можем тебя навестить лично, обстановка не позволяет. Но, дорогой Петя, мы заверяем, что за твою рану крепко отомстим гитлеровцам. Воспитываем наших молодых на твоих подвигах. Для Родины ты сделал все, что мог. Себя в бою не жалел, чтобы сберечь Отчизну».

В 1947 году Петр Григорьевич Агеев сел на поезд Балашов — Москва, но до места не доехал. Предпринятые родственниками поиски тогда ни к чему не привели…

Прошло много лет, пока на станции Пенза-2 в столе уволенного за нерадивость и «несоответствие» начальника транспортной милиции его преемник обнаружил паспорт на имя Петра Григорьевича Агеева и военный билет с записью: Герой Советского Союза…

При опросе старых работников выяснилось, что летом 1947 года тело полураздетого однорукого человека без документов нашли на насыпи на подъезде к станции Пенза-2. Где похоронили — никто не помнил… Документы тогда нашли в другом месте, передали в милицию.

А вот Золотой Звезды, конечно, не нашли. Всякий народ тогда ездил в переполненных поездах послевоенных лет, и у каких-то мерзавцев поднялась рука на Героя с Золотой Звездой, а он не в силах был постоять за себя.

ПУЛИ ЕГО НЕ БРАЛИ…

Предыстория подвига

«Москва — голова СССР. Сталинград — его сердце» — это примечательное определение из геббельсовского плаката для солдат вермахта далее разъяснялось так: «С захватом этого крупного железнодорожного узла, центра военной промышленности СССР, немцы получат базу для проведения новых военных операций». А какими будут эти «новые военные операции», знали разработчики плана «Барбаросса»: выход к Волге, оккупация Кавказа с его черноморскими портами, с грозненской, майкопской и бакинской нефтью, а уж на этом неиссякаемом источнике горючего самолеты люфтваффе бомбежками доведут Англию и — с дозаправками на островах Атлантики — США до капитуляции. Вожделенная цель Гитлера — мировое господство германской расы будет достигнуто.

Падение Сталинграда было условием вступления в войну Японии — на Дальнем Востоке, Турции — на юге. Другие союзники — Румыния, Италия, Венгрия, Финляндия уже отправили или должны были отправить свои войска численностью более миллиона солдат к Сталинграду, где по приказу Гитлера «мужчин следует истребить, женщин — депортировать»…

Главная роль в захвате города и истреблении жителей отводилась авиации, ее 4-му воздушному флоту под командованием генерал-полковника Вольфрама фон Рихтгофена — потомка известного аса Первой мировой войны.

23 августа каждый год отмечается в героическом городе как День памяти жертв первой фашистской массированной бомбардировки, когда сам город и великая река Волга превратились в кладбище для сотен тысяч людей: фашистские асы на бреющем полете расстреливали пулеметными очередями людей, пытавшихся доплыть с подожженных судов до берега.

Двести дней и ночей шли беспрестанные бои в самом разбомбленном городе, где огрызался огнем каждый дом, а в небе сходились в смертельных схватках советские и фашистские самолеты.

В швейцарском журнале «ВВС и техника» за 1948 год среди воспоминаний германских асов — участников Сталинградского сражения есть такое признание: «В течение 9,5 недель мы безвозвратно потеряли больше 1400 самолетов. Это была драма не только на земле Сталинграда, это была драма в его небе…»

Но и наши потери были серьезны. Поэтому, готовясь взять в котел 6-ю армию Паулюса, Сталин телеграфировал генералу армии Жукову 12 ноября 1942 года: «Опыт войны показывает, что операции против немцев можно выиграть лишь в том случае, если имеем превосходство в воздухе… Если наша авиация не в состоянии выполнить эти задачи, то лучше отложить операцию на некоторое время и накопить побольше авиации».

В небе Сталинграда наши летчики потеряли 2063 самолета. Но сбили 3367 вражеских машин. Из них 41 — таранным ударом!

С победы в Сталинграде начался коренной перелом в завоевании стратегического господства в воздухе нашей авиацией, упроченный в воздушных битвах на Кубани и Орловско-Курской дуге.

Среди сбитых немецких асов оказался праправнук канцлера Отто фон Бисмарка, объединившего разрозненные немецкие княжества и графства в германскую империю и завещавшего никогда не воевать с Россией.

«Вы знаете об этом наказе своего предка?» — спросили обвешанного Железными крестами аса. «Он был прав», — последовал ответ.