Выбираю таран

Сиротское полуголодное детство сказалось на его здоровье. В недавно найденной в архиве Минобороны характеристике на летчика Хлобыстова, выпускника Липецких курсов командного состава 1942 года, после слов признания его высокого мастерства: «Летает уверенно, имеет богатый боевой опыт, мастер таранного удара, осмотрителен, ориентируется отлично», видимо по настоянию медиков, добавлено: «При длительных полетах устает»…

Но верно говорят: дух сильнее плоти! И это подтверждал Алексей Хлобыстов каждым вылетом на боевое задание.

Кстати, в этой характеристике зачеркнуты слова «мастер таранного удара», ведь не входил этот рискованный прием «русских фанатиков» в устав советских ВВС. Решение идти на таран принимал сам пилот, это был его выбор: или выйти из боя, если бортовое оружие замолкло, или превратить в оружие свой самолет.

Осенью 1942 года Хлобыстов на истребителе И-153 в небе Ленинграда встретился с вражеским бомбардировщиком «Юнкерс-87». Экипаж бомбардировщика повернул восвояси. Но Алексей, искусно маневрируя и ведя прицельный огонь, повел его к своему аэродрому, принуждая к посадке. И экипаж фашистского бомбовоза предпочел «гибели, но со славой» русский плен.

Командир полка майор Павел Шевелев поздравил тогда лейтенанта Хлобыстова с первой наградой — орденом Красного Знамени.

А вскоре Хлобыстов был награжден вторым орденом Красного Знамени за двадцать успешных штурмовок.

Алексей Хлобыстов гордился тем, что родился 23 февраля 1918 года — в день, вошедший в историю как день рождения Красной Армии.

…23 февраля 1942 года, еще до прославивших его таранов, он отмечал свой 24-й год жизни.

Со смехом рассказывал, как его группа только что отогнала «юнкерсов» и сопровождавших их истребителей, летевших бомбить недавно пришедший в Мурманск морской конвой. Двух стервецов сбили, двух пуганули угрозой лобовых атак. В результате вся шайка-лейка развернулась, сбросила бомбы в море и улепетнула на запад.

Именинник ждал похвалы комэска, а тот, посуровев лицом, отчитал вдруг своего заместителя и друга: «Хлобыстов стал держать себя самоуверенно. Налицо все признаки известной болезни — головокружения от успехов. А смелость должна быть не безрассудной, а расчетливой, грамотной, хладнокровной».

— Любишь ты поучать, командир, — примирительно укорил Хлобыстов.

— Так из меня, может, и неплохой учитель получился бы, если б не война проклятая, — вздохнув и успокоившись, ответил Поздняков. — Но выводы, Алеша, все же сделай.

С 7 марта 1942 года полк был переименован в 20-й гвардейский, отметили это событие бурно и весело, за общим столом, под бодрые тосты. По молодости лет гвардейцы после первых побед начинали верить в свою неуязвимость. Это — опасный синдром на войне, когда каждый миг ее может стать последним. Об этом и напомнил суровый комэска. Тем более что летали они в условиях полярной ночи, над тундрой, продуваемой свирепыми ветрами с Баренцева моря.

Но к середине апреля полярная ночь пошла на убыль. В Мурманском порту ждали подхода большого конвоя из Англии с грузом по ленд-лизу. Не только с боевой техникой, но и с необходимыми фронту и тылу продуктами — тушенкой, сгущенкой, шоколадом, галетами…

Ждали конвой и враги. Они уже оставили практику летать на бомбежки порта и подходов к нему малыми группами, как делали это над молниеносно побежденной Европой. Шли армадами в десятки самолетов.

* * *

8 апреля 1942 года группа Алексея Позднякова из шести истребителей, четыре из которых вели новички Фадеев, Семенов, Юшин, Бычков, встретила пятнадцать бомбардировщиков «Юнкерс-87» под прикрытием пяти «Мессершмиттов-109», идущих курсом на Мурманск.

Удача наших истребителей, что шли они со стороны солнца, которое слепило глаза фашистам.

Поздняков решил использовать фактор внезапности: атаковать бомбардировщики с их смертоносным грузом на встречном курсе, в лоб, пока не подошли «мессеры».

В первой же стремительной атаке один «юнкере» задымил и кувыркнулся вниз. Но четырнадцать бомбардировщиков, огрызаясь огнем, продолжали держать курс к порту, а догнавшие их «мессеры» завертели вокруг них виражи. И вдруг из серой мглы облаков вышли еще восемь «мессеров»! Атаки наших истребителей следовали одна за другой.

В круговерти боя Хлобыстов хладнокровно выбрал цель — тяжелый двухмоторный Me-110. Впереди — сопка, уйдя за которую, враг может спрятаться от огня Алексея. Очередь, еще очередь — необходимо сбить врага до подхода к сопке. Но замолкают пулеметы, почему — разбираться некогда, успех поединка решают мгновения.