Выбирая судьбу

– Меня к такому не готовили, – пробурчала в пустоту, – «учи танцы Хелли, ведь мужу приятно танцевать с женой», «умей вести быт в доме, ведь ты будешь хозяйкой большого дома», – (ага — вот только дом небольшой, а вот все остальное огромное), – «музыка, живопись, литература, необходимо быть развитой», мамочка, лучше бы ты меня подготовила к суровой жизни. Хотя спасибо кухарке, та хоть есть научила готовить, мотивируя тем, что «кто бы не стал твоим мужем, жрать он всегда будет хотеть, а вот танцы танцевать не факт», – спародировала я ворчливый голос кухарки и прикрыла глаза.

Так, вспоминая наставления матери и тихо ругаясь, я просидела минут двадцать, постепенно оттаивая и отходя от шока знакомства с «животными», а потом в дверь постучали, я вздрогнула, открывать не хотелось, но вдруг что-то важное.

На пороге стоял мальчишка (это я так всех непропорционально огромных сортирую, просто все мужское население после лет десяти тут огромное, и только по-настоящему взрослые мужики они как-то пропорционально здоровые, а дети и подростки нескладные, ну еще и взгляд, он четко показывает, кто есть кто).

– Мне нужен Кьелл Ледяной, его вызывают в школу, – лучше бы ты поздоровался мальчик.

– Здравствуй, – ага, буду приучать к хорошим манерам, хоть минимальной вежливости, – Кьелла нет, но я мать и опекун, – ммм тут вроде как надо сказать «наших детей», но нет, чур меня чур, – поэтому, пока его нет, принимаю все решения по детям. Что случилось?

Мальчишка посмотрел на меня с интересом и все-таки уточнил.

– Юнас у тебя под опекой? – долой вежливость, она здесь не приживется, вспомнила далекие слова Вепря, обращённые к моему сыну и решила не исправлять.

– Да, – и молчу, ведь вопрос я уже задала, хотя хотелось пацана встряхнуть за грудки и проорать в лицо, «что стряслось?».

– А, ну, тогда вас вызывают к директору из-за драки, для разбирательства должен присутствовать родитель или опекун, – я уже хотела сорваться, чтобы схватить шаль на плечи, но пацан продолжил, – хотел пойти к отцу Юнаса, но меня перехватила Ингрид и велела идти сюда, ну мне что, сюда пошел.

Ага, Ингрид скажу спасибо и отблагодарю. А теперь времени нет, поэтому на ходу:

– Подожди минуту, – я умчалась вверх по лестнице, чтобы за тридцать секунд переодеться, ведь я для кормления оделась в домашнее-рабочее или проще говоря в то, чем давно пора мыть полы, так в школу не пойду. Ведь встречают по одежке, а значит, надо быть солидной. Не знаю каким чудом я четко извлекла те вещи, которые были самые качественные и мне подходящие, но оделась и спустилась я за минуту.

– Ого, я думал женщины так быстро одеваться не умеют, – присвистнул он, но я никак не отреагировала, обулась и выставив его за дверь, закрыла ее и помчалась в школу, по дороге пытаясь выпытать, что именно стряслось.

Но пацан ничего не знал, он просто был дежурным, поэтому, когда его вызвали в кабинет и передали информацию, которую он должен был донести, он и пошел.

В школу я влетела практически бегом, на ходу пугая всех встречных, просто я не сбавляла скорость, поэтому приходилось всем встречным отскакивать с моего пути. Если что-то случилось с моими детьми, порву всех.

Не зря бежала, когда я влетела (после стука, эти привычки не искоренить) в кабинет директора, там помимо самого директора, Юнаса, был еще какой-то мужчина (видимо, учитель), а еще был отец Юнаса – Ханс, и па-ба-бам его единственная Эмма. Кулаки сжались сами!

– Он очень проблемный парень, поэтому его стоит отправить в пещеры, – вещала та гадина, при этом делая страдальческое лицо, вот только столько яда в глазах и взгляд такой на меня из-под ресниц, я тебя, тварь, в этих пещерах и закопаю!

– Что здесь происходит? – даже не знала, что могу таким тоном разговаривать, а потом понеслось (пелена перед глазами и это уже была не я), – по какому праву происходит разбирательство над моим ребёнком в присутствие посторонних и почему меня не дождались?

Директор, до этого сидящий за столом, попытался встать, но от моих реплик так и остался стоять в позе «почти сел» или «практически встал», выпучив удивленно глаза. Ханс дернулся как от удара (так тебе, козлине, будешь знать, как детей в угоду бабе своей выгонять), учитель смотрел заинтересовано, а вот Эмма, меня на огне своих глаз поджаривала, причём так негуманно, сразу огонь на максимум, а как же разогреть на медленном?

– Простите, что значит, ваш ребёнок, вы ведь совсем недавно здесь появились? – о, директор обрел дар речи.

– Это не помешало мне принять на себя обязательства и официально высказать свое желание стать опекуном и матерью Юнасу, – да, когда надо я могу и надменно говорить и губы поджимать и нос морщить, короче аристократия так и прет.

– Вы высказали это только мальчику или кто-то присутствовал при этом разговоре? – директор смотрел на меня очень странно.

– При разговоре присутствовал Кьелл Ледяной, – официоз так официоз.