Выбирая судьбу

Она пошла по длинному коридору, мимо других залов с открытыми дверями, и я старалась туда не заглядывать, из страха увидеть покойника. Девица остановилась у последней двери слева, и мы вошли. Он был там, тот ящик темного дерева, который я выбрала несколько часов назад. И цветы, которые купила на Сакраменто. Красные, желтые и голубые, вперемешку с белой гипсофилой. Цветы были такими свежими! Не мрачными, не мертвыми. Они были легкими, как музыка Моцарта или Дебюсси. Именно то, что я хотела.

По обе стороны от гроба в бронзовых канделябрах горели две толстых свечи, а перед гробом стояла молитвенная скамеечка. Вдоль стен располагались два низких дивана и несколько стульев. В приглушенном свете обстановка казалась торжественной, как в церкви. Неподходящее место для Криса. Я так и слышала, как он говорит нечто вроде: «С ума сошла, Джилл?» Но по-иному быть не может; и, похоже, его мама считала, что все правильно.

— Красивые цветы, Джиллиан! Это вы их купили?

Я кивнула. Миссис Мэтьюс подошла к гробу. Джейн сжала мою руку, и мы стояли и наблюдали, как преклоняет колени женщина, потерявшая обоих сыновей и мужа. Всех своих мужчин.

Потом она поднялась, и ее место заняла Джейн. Миссис Мэтьюс опустилась на один из диванов и сидела, глядя себе под ноги. Мне не хватило смелости смотреть на нее. Это было выше моих сил.

Джейн встала и направилась ко мне. Заботливо подняла мать с дивана и повела к выходу.

— Идем, мама. День был длинный, и я сказала в отеле, что мы будем к десяти часам.

В холле я спросила Джейн, в каком отеле они остановились.

— В «Сэре Фрэнсисе Дрейке».

— Я отвезу вас туда.

По пути в отель Джейн поддерживала обычный разговор, поглаживая мать по плечу и ласково обнимая ее.

— Миссис Мэтьюс, мне ужасно неловко спрашивать именно сейчас, но… когда, по-вашему, должны состояться похороны?

— Если в воскресенье… не слишком ли рано?

— Наверное, так даже лучше. Вы хотите отпевать Криса в церкви? Мне очень жаль, что приходится обсуждать это так… так рано… Но они хотят знать… то есть «Хобсон».

— Мерзавцы, — поморщилась Джейн.

— Джейн! Они выполняют свою работу, как и все остальные.

Мы с сестрой Криса промолчали, но наши мнения по этому поводу совпадали, и «мерзавцы» — это было еще мягко сказано.

— Крис ходил в церковь? — спросила миссис Мэтьюс.

— Нечасто. — Лучше немного приврать, чем ответить «никогда».

— Я пресвитерианка, а его отец был методистом. Но для Кристофера, наверное, было безразлично. Он не выказывал предпочтения ни одной из сторон.

Можно сформулировать и так. В каком-то смысле это была правдой.

— Возле нашего дома есть небольшая пресвитерианская церковь. Утром я поговорю со священником.

— Можно мне пойти с вами?

— Конечно. Простите, я не хотела распоряжаться единолично… Просто подумала…

— Джиллиан, вы молодец. Не стоит из-за этого беспокоиться.

— Утром я приеду, заберу вас, и мы съездим к нему вместе.

По-моему, сидевшая на заднем сиденье Джейн скрипнула зубами. Действительно, она и Крис — два сапога пара. Церковное отпевание для Криса! Нет, оно не для Криса, а для его матери и для нас. Вот для кого устраиваются похороны. Погребальная песнь для живых, а не чествование покойника.

Перед отелем мы снова обнялись, и они направились в холл: высокая светловолосая девушка с походкой Криса и миниатюрная дама в черном костюме. Она была чуть ниже меня, но казалась совсем крошечной. Может, потому, что она была матерью Криса? Я взглянула на наручные часы и решила вернуться в бюро «Хобсон». Хотя бы на минуту. Чтобы побыть наедине с Крисом. Миссис Джегер не станет возражать, если я немного задержусь. Она поймет.

Я снова припарковалась около конторы и вошла. К моему облегчению, мистер Феррари уже ушел. Мертвенно-бледная девушка по-прежнему сидела за стойкой и пила кофе из пластикового стаканчика. Я вспомнила, как раньше пила кофе в редакции «Вуманс лайф». Разумеется, для нее это лишь работа. Но каким же надо быть человеком, чтобы выбрать работу в похоронном бюро, недоумевала я. В журнале ты чувствуешь пульсацию самой жизни. Люди, краски, звуки! А работать в таком месте — все равно, что похоронить себя заживо.

Я нашла нужный зал и медленно вошла. Села на один из стульев и задумалась, откинувшись на спинку стула и закрыв глаза. Сидела не шелохнувшись, вспоминая… Счастливые мгновения и милые словечки… Пятнадцать часов назад Крис, стуча каблуками, сбежал по ступенькам своего дома, а теперь я сидела в мертвой тишине этого зала, а он лежал в гробу, заваленном яркими цветами… Может, если задержать дыхание, зажмуриться и досчитать до тысячи, я проснусь и кошмар рассеется? Открыв глаза, я судорожно вздохнула. Ничего не изменилось, за исключением того, что я задыхалась, и ребенок толкался сильнее, возмущенный тем, что ему на минуту перекрыли кислород.