Выбирая судьбу

Днем в среду я примчалась с работы домой, чтобы надеть черное бархатное платье и длинное пальто из малинового атласа, и стала дожидаться Гордона, который должен был заехать за мной в семь часов. И пока ждала, когда он появится, вдруг поняла, что радость от предвкушения очередного выхода с Гордоном приправлена изрядной долей уныния. Крис не звонил целую неделю! Как всегда, мне было больно. Я отчаянно тосковала по Крису Мэтьюсу, по его объятиям, по спокойному голосу. Даже по равнодушию. От него я могла принять что угодно.

— Мамочка! В дверь звонят! — Голосок дочери заполнил всю квартиру.

— Я сама открою. — Я даже не услышала звонка. Это пришел Гордон.

— Готовы? Господи! Вы выглядите сногсшибательно. Джиллиан, да вы просто красавица. — Окинув меня восхищенным взглядом, он легонько поцеловал меня в лоб.

— Благодарю вас, сэр. Как провели день?

— Как обычно. Джиллиан, что-то не так?

— Нет. Почему вы спрашиваете?

— У вас такой вид, будто выдался тяжелый день. Вы нездоровы?

Какой вы наблюдательный, мистер Харт!

— Нет. Просто немного устала. Не хотите ли выпить, прежде чем мы поедем?

— Нет. Думаю, нам пора.

— Ты кто? — Внезапно Саманта возникла в дверях, с любопытством рассматривая гостя.

— Гордон, это Саманта. Сэм, а это мистер Харт.

— Он кто?

— Мой товарищ по работе и друг тети Хилари. — Я наблюдала за ними с настороженностью. Вдруг она скажет какую-нибудь грубость и Гордон рассердится? Ведь он не привык разговаривать с детьми.

— Можно потрогать твою бороду? Она настоящая? — Дочь осторожно приблизилась, и Гордон наклонился к ней.

— Да, она настоящая. Привет, Саманта.

Я с замиранием сердца ждала, что сейчас дочь дернет его за бороду, но она только погладила ее, и у меня перехватило в горле.

— Будто у лошадки. Ты знаешь?

— Это комплимент, — перевела я.

— Саманта, ты любишь лошадей?

— Да! Ужасно люблю!

Последовала длительная дискуссия, и я удивилась — похоже, Гордон неплохо разбирался в этом предмете. Но я была просто поражена, когда он взял блокнот с моего стола и в одну минуту сделал несколько набросков для Сэм, чем привел ее в восторг.

— Джиллиан, нам нужно ехать. Саманта, надеюсь, мы еще увидимся.

— Конечно. Приходите к нам в гости, мистер Гордон.

— Мистер Харт, Сэм. Спокойной ночи, дорогая. Слушайся Джейн. — Мы крепко обнялись и расцеловали друг друга, а потом Гордон вызвал лифт.

— Очень мило с вашей стороны, Гордон. Спасибо.

Мы ждали такси, и мое настроение улучшилось. Мне было приятно видеть, что он понравился Саманте.

— Умная девочка и очень непосредственная, — произнес Гордон.

— Точно. — Я рассмеялась и покачала головой.

Подъехало такси, и мы поспешили в музей.

Вечер получился прекрасный. Было приятно следовать за Гордоном, который знакомил меня с присутствующими. Мы, можно сказать, произвели фурор. Гордон входил в попечительский совет музея — факт, о котором он забыл упомянуть, приглашая меня на вечеринку. Тут присутствовала и Хилари, только без Рольфа, она была ослепительна в длинном облегающем черном вязаном платье, поверх которого была накинута не менее длинная облегающая белая накидка. Гордон пригласил ее поужинать с нами после завершения мероприятия. Я подумала, что это любезно с его стороны, но Хилари отказалась.

На сей раз Гордон повез меня ужинать в «Лютецию», где его принимали так, будто он владелец заведения. Или, по крайней мере, вносит арендную плату.

В музее мы столкнулись с Мэттью Хинтоном. Его сопровождала ослепительная рыжеволосая красотка, которая повисла на его руке так, будто была ему обязана по гроб жизни. Мы поздоровались весьма прохладно, и было ясно, что он испытывает интереса к той, кого газетка «Вуманс вэар» неделю назад назвала его новой возлюбленной, не больше чем я к нему.

И пусть общество Гордона Харта не делало меня героиней светской хроники, однако я наслаждалась от души.

ГЛАВА 22

В пятницу было светопреставление. Супружеская пара, обладатели экстравагантной столовой, была окружена целой толпой, жаждущей поскорее приступить к съемке. Четыре часа спустя мы все еще только начинали. Во время съемки хозяева умудрились нагрузиться спиртным и пытались перевернуть обстановку вверх дном, отчего наш фотограф едва не сошел с ума от злости. В полночь съемка завершилась, и я гадала, сделали ли мы хотя бы один приличный снимок. И у нас оставались дела, поскольку мы обещали всем ужин в качестве компенсации за проявленное терпение. Наконец в два часа ночи я доползла-таки до дому, совершенно без сил. Мне казалось, я вот-вот умру.

Через час после того, как легла спать, я снова встала, и меня вырвало. Бил озноб, живот свело судорогой. Неужели я теряю ребенка? Мне следовало позвонить Пэг, или врачу, или уж Гордону. Кому-нибудь, у кого есть голова на плечах. У меня головы не было, зато был животный ужас, когда тебя охватывает предчувствие смерти. Сейчас мной руководил инстинкт. Поэтому я набрала номер Криса.

— Алло!

— Крис? По-моему, я теряю ребенка. Чувствую себя ужасно. Мы работали до часу ночи… Нет, я серьезно. Нет, я не пьяна… Мне очень плохо… Что мне делать?