Выбери меня, девочка

И правда, о чем это я? Конечно, у них с папой все предусмотрено, кто бы сомневался. Но под руку взяла, когда он предложил мне свой локоть. Так мы и вошли внутрь.

В церкви собралась куча народа. Все они стояли по бокам, оставив проход к застывшему впереди батюшке. Сердце забилось, как бешеное, взгляд заметался по толпе, выискивая единственно важного для меня гостя. Которого не было! Сколько не высматривала, так и не увидела. Ни пока шли вперед, ни когда замерли перед церковным служителем. Зато был отец с матерью, которые довольно улыбались всем вокруг. Как встретилась с ними взглядом, так и отвернулась. Не уверена, что хоть когда-нибудь смогу их простить.

— Не думай о них, — вдруг произнес Тенгиз, уложив ладонь поверх моей, покоящейся на сгибе его локтя.

Это ещё что за странный жест поддержки?

С чего вдруг?

Разве он не должен быть на их стороне?

Настолько растерялась, что пропустила момент, как мы оказались возле батюшки.

Церемония началась…

Я помнила, что будет дальше. Сперва небольшое приветствие, затем обмен согласием. Именно его я и ждала с затаенным трепетом. Но чего не ожидала, так это того, что на вопрос священника сам Тенгиз скажет:

— Нет.

В первый момент даже возмутиться хотела. Что значит нет? Зачем тогда похищал? И только потом до меня дошло, что он сделал. Что его отказ равен моей свободе. Взгляд метнулся в сторону родителей, которые выглядели так, словно им и впрямь настоящую войну объявили.

— Нет? — уточнил священник.

— Прошу меня простить, — извинился Тенгиз, — но я только привёз девушку на обряд, а жениться на ней будет другой мужчина.

Какого…

— Он, — обернулся он себе через плечо.

Ругательство застряло в горле. Вместе с появлением из толпы Ильяса. Я даже зажмурилась, решив, что мне уже мерещится желаемое, но нет. И правда Ильяс. Мало того, что свободен и здесь, без всяких оков, как если бы его просто привезли на праздник посмотреть, а потом вернуть обратно, но еще и одетый в традиционный свадебный наряд. Не тот, в котором он был, когда мы с ним женились отдельно ото всех, а в другом, более дорогом и шикарном. Не мужчина, чертов бог какой-то, спустившийся на землю.

— Но я не понимаю. Что происходит? — озвучила вслух, подозреваю, общий у всех вопрос, вернув внимание Тенгизу.

— Считай это моим свадебным подарком для тебя, — пожал он плечами. — Считаю, никакие деньги не стоят потерянной любви, — грустно улыбнулся. — Да и жить с девушкой, которая любит другого, как и я сам — такое себе, не находишь? — подмигнул.

А я… все еще растеряна, да. Совсем не знаю, как правильно на это реагировать.

— То есть ты специально все подстроил? — нашлась с единственным вопросом. — И ты об этом знал? — перевела взгляд на любимого. — Знал, да?

Очень хотела оставаться спокойной, но нотки истерики в голосе сдержать не удалось

Ильяс нахмурился.

— Ты злишься? — прекрасно уловил мое состояние.

— Серьезно? Ты серьезно спрашиваешь меня, злюсь ли я? — повысила голос, окончательно решив больше не сдерживаться.

Нет, я помнила, что мы находимся в церкви и такое поведение выглядит совсем некрасиво, но! Но, блин! Он же… А я… А он…

— Я убью тебя, Асатиани.

Сказано, сделано. Свадебный букет красиво отпечатался на его наглом лице. Потом еще раз, и еще.

— Гад бездушный! Я значит неделями с ума схожу, переживаю за него, а он не может предупредить меня о том, что все это фикция? — вновь ударила.

— Этери, — прикрылся руками мужчина, отступая. — Давай спокойно все обсудим.

— О, мы с тобой сейчас все обсудим, не переживай! Например, как фиктивное заключение легко может перерасти в фиктивный брак! Как тебе такое, а, дорогой мой, любимый, единственный?!

И да, опять ударила. Вокруг нас разлетались лепестки роз, опадая к ногам, сам букет больше походил на несуразное нечто из веток с редкими листьями, оставлял царапины на мужской коже. Но так ему и надо!

— А потом и ребенок! И твое присутствие в его жизни! Да как ты вообще до такого додумался?! Ладно этот… — махнула в сторону Тенгиза.

— А я что? — удивился тот.

— А ты вообще молчи! — бросила ему.

Остаток букета тоже полетел в его сторону.

— Не будет никакой свадьбы, понял? — обернулась обратно к Асатиани. — Сам на себе женись! Видеть тебя не желаю! Сволочь!

Это стало последней каплей перед тем, как разреветься. Вот и поспешила уйти. Нет уж, не буду реветь на глазах у всех. Но это надо же, провернуть такое, заставив меня поверить в иное! У меня даже мысли нормально отказывались складываться в голове по этому поводу. Вот кто Ильяс после этого? Предатель! Я-то думала, ему там плохо, и я только все усугубляю, а он… специально! Потому что ему Тенгиз что-то там насоветовал! Хоть бы предупредили! Я же чуть с ума не сошла, а они…

— Не трогай меня! — рванула прочь, когда на руке сомкнулась чужая длань.