Выбери меня

Утром в понедельник в почтовом ящике своего офиса Джек обнаружил письмо, которое было адресовано ему лично. В конверте лежала открытка, на которой были изображены страстно обнимающиеся Абеляр и Элоиза. А внутри – написанная от руки строчка из четвертого письма Элоизы к возлюбленному: «Небеса велят мне отречься от роковой страсти, которая связывает меня с тобой, но нет, мое сердце никогда не сможет смириться».

Подписи не было, но Джек знал, кто это прислал.

Он пришел в бешенство, отнес открытку в мужской туалет и там, разорвав, спустил в унитаз, а потом стоял в кабинке, смотрел, как вода уносит клочки бумаги, и старался унять дрожь в руках. Он надеялся, что проблема решится сама собой, что Тэрин потеряет к нему интерес или увлечется кем-то другим, но теперь понял, что ничто само собой не рассосется. Надо было покончить с этим, пока его жизнь не полетела под откос.

Утром, когда Джек пришел на семинар, Тэрин уже сидела на своем месте, только на этот раз в красном, как сигнал тревоги, свитере. Она встретилась с ним взглядом, и ее глаза заблестели, словно она хотела ему сказать: лучше бы ты обратил на меня внимание. Джек, симулируя спокойствие, обвел группу взглядом, хотя на самом деле был бы счастлив оказаться где угодно, но только не в этой аудитории.

На дом он задал «Ромео и Джульетту», поэтому сразу перешел к заготовленным комментариям о Монтекки и Капулетти, о том, как вражда двух семей привела к трагической гибели их детей, и о том, что любовь способна преодолеть любую, самую ожесточенную вражду. В конце выступления еще раз обвел группу взглядом и мельком увидел лицо Тэрин, ее приоткрытый рот, как будто она задыхается под нахлынувшей волной желания.

– Была ли эта трагедия предопределена судьбой? – с ноткой отчаяния в голосе спросил Джек. – Какова роль свободы воли в этой истории?

И к его великому облегчению, Джейсон сразу нашел что ответить:

– Уже в прологе говорится, что любовники несчастные, то есть ясно, что их судьба предрешена.

– Хорошо.

– А в первом акте Ромео говорит, будто предчувствует, что волей звезд ночной праздник закончится несказанными бедствиями. Так что получается, Шекспир как бы говорит нам, что Рок правит жизнями влюбленных и все для них предрешено.

Джек глянул на часы на стене. Ему хотелось, чтобы стрелки ускорили свой ход, и в то же время он боялся того, что его ждет по окончании занятий.

Сегодня он с ней поговорит. Сегодня он поставит точку в их отношениях. Но он не знает, как на это среагирует Тэрин.

Бет поднимает руку:

– Ромео называет себя «шутом судьбы». Он знает, что ему дерьмово везет в этой жизни. Так что многое из того, что происходит в этой истории, похоже, действительно предопределено.

Тут подает голос Тэрин:

– То есть вы оба считаете, что у Ромео не было свободы воли? А мне что-то трудно представить, чтобы Шекспир мог в такое поверить.

– А во что он, по-твоему, верил? – спрашивает Бет.

– Шекспир мог верить в то, что некоторые вещи должны произойти в этой жизни. Что два человека обречены влюбиться друг в друга.

Тэрин смотрит в глаза Джеку, и у того сжимается желудок.

«Тэрин, не надо», – мысленно просит он.

– Но если веришь в судьбу, – продолжает Тэрин, – тогда веришь и в то, что можешь контролировать свое будущее. Высшие силы все решают за нас. И плохое, и хорошее. Стало быть, в этой жизни не бывает совпадений, несчастных случаев, нет законов природы и нет свободы воли.

Джессика вздыхает, как будто ей стало смертельно скучно:

– Мы говорим о пьесе, а не о реальной жизни.

– Но это зеркало реальной жизни. Даже если героям предопределено встретиться и влюбиться друг в друга, их дальнейшие поступки определяет свобода воли. В итоге люди неизбежно отвечают за свои действия. – Тэрин снова смотрит прямо на Джека. – И страдают из-за того, к чему они привели.

– Почему ты захотел пойти именно сюда? – спросила Тэрин, когда они спускались по извилистой тропинке Фенуэй-Парка.

День клонился к вечеру, дул холодный ветер, людей поблизости не было, и никто не мог даже случайно подслушать их разговор. Идеальное место для того, чтобы наконец сказать ей горькую правду.

– Потому что хочу поговорить с тобой наедине.

– Мы могли бы поговорить у тебя в офисе. Там точно теплее.

– У меня в офисе с глазу на глаз не поговоришь.

Потому что даже при закрытых дверях в коридоре могли услышать крики или рыдания, а Джек не знал, воспримет Тэрин его слова спокойно или закатит истерику. Нет, этот разговор должен был состояться там, где он точно не столкнется с кем-то из своих знакомых.

– Джек, что происходит?

– Давай присядем. – Он указал на скамейку.

– Ого, как все серьезно! – сказала Тэрин, но, судя по игривой интонации, явно не представляла, насколько серьезный ей предстоит разговор.

Она села и выжидающе улыбнулась. О чем она думала? Думала, что он преклонит колено и предложит ей руку и сердце? Поклянется в вечной любви? Черт, как он мог допустить, чтобы мелкая интрижка превратилась в неуправляемого монстра?