Выбери меня

Помимо этого, в минуты, когда я вроде бы приходила в себя, я ощущала чье-то присутствие и даже иногда слышала тихие шаги. А один раз мне даже показалось, что кто-то касается моих губ. Но это прикосновение было мимолетным, почти призрачным и насчет него я также не была уверена.

Не знаю, как долго я пролежала в таком странном состоянии, но вот я вновь вынырнула из глубокого сна и…

Открыв глаза, я резко села, пошатнулась от слабости в теле и легкого головокружения. Чувствую себя какой-то вялой сосиской.

Массажируя пальцами виски, я нахмурилась, не понимая где нахожусь. Не больница, это уж точно. Но я и не у себя дома, эта комната мне совершенно незнакома. Здесь все такое… скажем так, современное. Вот только эта черно-белая расцветка, крутая мебель и странные картины не создают здесь, как по мне, и грамма уюта. И куда меня только занесло? Такое ощущение, что это гостиничный номер.

Так Кристина думай, вспоминай, что произошло. Я точно была на работе, ко мне то и дело бегала поболтать Вика, особенно после лицезрения… В памяти вспыхнули хищные зеленые глаза и я чуть не взвыла от быстро промелькавших воспоминаний.

– Нет-нет-нет-нет, – затарахтела как трактор, стоило только подключиться моей фантазии. Но вспомнив, что обладатель рыжей шевелюры и зверского лица еще возможно сделал что-то с моим Димой, я чуть не взвыла от страха, с силой вцепившись в черную простыню.

Вот только в полной мере разыграться моей фантазии на тему «что сделали с моим парнем» не получилось. Дверь в комнату открылась и я замерла от ужаса, увидев кто ко мне вошел.

Антон

Пребывая последние сутки в постоянном напряжение, он почти не отходил от своей малышки. Хоть зная, что её жизни ничего не угрожает, он испытывал тревогу и даже страх, когда приходилось оставлять её одну, пусть даже всего на несколько минут.

Девушка казалась такой беззащитной, что хотелось защитить её от всего… Но пока, как оказалась, угрозу ей несет только он. И самое «смешное», что они знакомы-то всего два дня… Хотя нет, эти сутки, что девушка находилась без сознания учитывать глупо… Да и до этого происшествия они даже толком знакомы не были… Вообще не знакомы. Девочка наверное думает, что он маньяк преследующий её по пятам. От этого ему еще хуже и боль в груди, которая не покидает его после вчерашнего происшествия, не дает ему спокойно вздохнуть.

Еще ни разу в жизни он не чувствовал себя таким идиотом… Да он так о себе никогда и не думал. А сейчас он тот, кто подверг собственную пару опасности, что значит, что он попросту – идиот.

А ведь можно было сделать все по-другому, если бы он просто подумал или выждал подходящий момент. Но тот факт, что Кристина человек совершенно его озадачил. И теперь он не знает, как выпутаться из сложившейся ситуации, как подобрать нужные слова, чтобы все объяснить ей, чтобы малышка не боялась его.

И он уже много раз, наблюдая за Кристиной, представлял их разговор, её реакцию и ответы, но каждый раз он ставил сам себя в тупик и собственные, тщательно подобранные слова казались ему невероятно глупыми.

На второй день после произошедшего, готовя за утро уже третью чашку кофе, Антон услышала шорох простыней, тихие вздохи, а после немного хрипловатый, слабый голос. Малышка пришла в себя!

В спешке убрав чайник с огня и подхватив ненароком сбитую кружку, он побежал в спальню и раскрыв дверь, с трудом сдерживая волнение, встретился взглядом с блестящими карими глазами.

А теперь надо действовать быстро, не дать малышке испугаться.

– Доброе… – Не успел. Девушка прижала дрожащие руки к груди и немного пошатываясь от слабости, грозя вот-вот упасть обратно на подушку, взмолила трогательным, жалобным голосом:

– Что вам от меня надо? Денег? Так я могу вам заплатить, только не трогайте меня. И… и не трогайте Диму. Что вы с ним с делали?

Его задел её надломленный, уставший от напряжения последних дней, голос. Речь, которую он так долго и тщательно подбирал, комком застряла в горле и все, что ему хотелось в этот момент, так это подойти, сесть на край кровати и обнять дрожащую девушку. Где-то в глубине затрепетала злость из-за её переживаний о человеческой неженке и обида из-за этого формального обращения на «вы».

– Тише малышка. Не надо слез, я не причиню тебе вреда. У меня никогда не было такой цели. А этот… твой друг в порядке.

– В порядке, – эхом повторила девушка и с подозрением прищурила милые глазки. – И где он?

– Дома, на работе, а может и с друзьями, я без понятия. Не имею привычки следить за особями мужского пола.

– Только за женским? – С еще большим подозрением она стала вглядываться в его лицо.

Ему захотелось в шутку ответить положительно, но внутренний голос осадил и подсказал, что девушка сейчас не в том состояние, чтобы воспринимать шутки. Да и по сосредоточенному выражению её личика и серьезному взгляду, складывается впечатление, что она пытается найти в его внешности особые признаки маньяка, убийцы, насильника или всех их вместе взятых.

– Малышка, если бы я хотел навредить тебе, я бы уже давно воспользовался твоим бессознательным состоянием. Я не маньяк и…