Но если вы выбрали псевдоним, который вам по душе, сходите в паспортный стол и смените имя. Услуга недорогая, несколько рублей за бланк паспорта. Надо лишь быть готовым к тому, что все ваши дипломы пойдут на помойку, но все равно так сейчас поступили практически все. Например, Катя Лель, — открываешь ее паспорт и читаешь — «Катя Лель».
Имя — важная вещь. Если вы решили попасть в шоу-бизнес, вы должны стать необычным человеком. Найти необычное имя, создать необычный имидж. Поэтому у нас и появляются Паскали. Паскаль — неудачное имя. Я все время думал, что он голубой, пока с ним не познакомился. Тогда мне и объяснили, что это нормальное французское имя, и что у нас в тот момент была мода среди продюсеров называть певцов Паскали, Оскары, Юлианы. Такая вот дань моде. Только в сознании нормального человека Паскаль — просто какой-то чистый пидор (то есть пидор, помывшийся в бане). Ну а когда в стране перебор Авраамов и Пьеров с Шурами, — может, просто лучше остаться Колей... Ивановым. И будет хорошо звучать на контрасте. Как в анекдоте: «Иванов!» — «Я!» — «Редкая фамилия!» — «Так точно, сэр!»
Может, и не надо имя менять. Достаточно отказаться от фамилии. Тогда сможете в трудной ситуации его сберечь. Как Валерия. Она свое настоящее имя сменила на Валерию и вписала его в паспорт. Когда бывший муж и продюсер стал возмущаться, она показала ему документ, где написано, что она Валерия. А это уже не имя, а бренд. Продюсер вкладывал в ее имя деньги, он хотел его забрать.
Надо понимать, что, конечно, не все в шоу-бизнесе ложь. Только на восемьдесят пять процентов. А все остальное, безусловно, правда. Как говорил Маяковский: «Воспаленной губой припади к реке под названием факт...» Что такое факт в современном российском шоу-бизнесе? Вы открываете газету и видите, что на церемонии стоит Трахтенберг рядом с какой-то девушкой. И подпись — «новая любовь Трахтенберга». В чем факт? Только в одном, что в этот самый момент времени девушка просто стояла рядом. Всему остальному написанному верить напрочь нельзя. Трахтенберг может стоять с любой девушкой. Попросили сфотографироваться, он и встал рядом. И глупо верить, что «Малахов пришел с новой любовницей». С подругой, может, и да. А любовница она или нет, никому не известно.
Я уже писал в книге «Путь самца», как, поступив в институт, все целиком отделение драмы придумывало о себе легенды. Не было ни одной реальной биографии. Дети миллионеров рассказывают, как «они работали дворниками, и их заметили и дали денег на раскрутку». Верить им нельзя, раскопать правду о них практически невозможно. Каждый врет в меру своих способностей и своей испорченности.
Однажды на первое апреля — всемирно известный день дурака — меня позвали на показ мод, который я должен был как-нибудь весело закончить. Я выходил последним — как гвоздь программы — в свадебном платье. Публика встретила шутку громкими аплодисментами и оценила по достоинству. Пять или шесть телекомпаний взяли у меня по этому поводу интервью, три или четыре радиостанции попросили объяснить суть происходящего, а одна мелкая газета, чьих представителей даже не было на показе мод, скачала из Интернета мои снимки в свадебном платье (которых там было в избытке, так как снимало более чем две сотни фотографов) и написала, что «Трахтенберг пришел в магазин, купил женское платье за семьсот долларов для выступлений в одном столичном гей-клубе, где ему заплатили пять тысяч долларов за восемь выступлений...». Во-первых, меня поразила цифра, у меня одно выступление стоит дороже. Во-вторых, я-то стебался по поводу первого апреля, а газета вышла в начале мая. Для чего они все это делают? Да чтобы унизить! Хотя я лично ничего им не сделал, но они все равно повели себя как враги.
Невероятные вещи в реальной жизни происходят редко, поэтому, чтобы быть интересным, приходится их выдумывать или, в лучшем случае, чего-то довирать. У меня как-то во время моего сотрудничества с театром «Балтийский Дом» спросили: «Роман, вас не смущает, что у вас режиссер — эстонец?»
— Посему меня толсно это смусать?! Я и сам эстонэс, — почему-то с ходу заявил я.
— Да? — удивился журналист.
— Конесно!
Я лично не люблю, когда журналюги приходят на встречу «совсем неподготовленные». Может, не так сильно, как Киркоров, — ибо всегда их прощаю, — но не навешать на уши тонны лапши не могу. А они, как и простые смертные, не проверяют информацию, веря тебе на слово, хотя двадцать—сорок процентов сказанного мной — наглая, причем совершенно нелогичная ложь. А ты, соврав единожды, чувствуешь, что влез в дебри и теперь тебе из них не так легко выбраться.
— Конечно! Вы разве не знали, Трахтенберг — это эстонская фамилия. Я родился на острове Саарема и жил там. Приехал в Санкт-Петербург всего лишь два года назад, а мой родной язык — эстонский.
А человеку слушать безумно интересно. Более того, он радуется, что первым раскопал настоящую «бомбу» о Трахтенберге. То, что я иногда забываю про эстонский акцент и говорю на чистом русском, они уже и не слышат.