Ввысь (ЛП)

— Прости, Штопор. Это несправедливо — я вел себя несправедливо. Я имею в виду, по отношению к тебе. Я сам решил готовиться к тесту на пилота, ты меня не заставляла. Правда, твоя мечта как бы поглотила мою собственную, но это в основном потому, что у меня не было своей мечты — настоящей мечты.

Он обмяк, привалившись спиной к стене, и уставился на свод туннеля.

— Я все время думаю: что, если это повторится? Что, если я позволю себе увлечься работой, а потом пойму, что совершенно для нее не подхожу? Летать ведь у меня не вышло. Вдруг меня ждет очередная неудача?

— Риг. — Я взяла его под руку. — Проблема не в том, что ты не подходишь для того, что выбираешь. Проблема в другом: ты просто слишком хорош в слишком многих областях.

Он поднял на меня взгляд.

— Ты и правда в это веришь?

— Еще бы. То есть ладно, ты решил, что полеты не для тебя, но мне кажется, если у тебя и есть недостаток, он не в том, что ты слишком часто терпишь неудачу. Ты отказываешься признать то, что видят все, — что ты потрясающий.

Риг улыбнулся. От его улыбки потеплело на сердце. Я вспомнила наше детство, когда девочка-изгой и мальчик, над которым издевались, подружились несмотря ни на что.

— Опять собираешься меня во что-то втянуть? — спросил он. — Что-то нелепое?

Я помедлила.

— Наверное… да.

— Ладно, я в деле. Пойдем посмотрим на этот твой сюрприз.

Мы полезли дальше, пока наконец я не вывела его на поверхность. Мы добрались до входа в мое импровизированное жилище, и я, заставив его уцепиться за меня, спустилась на светолинии в трещину — шансы, что он поскользнется и упадет, были довольно высоки. Он и правда во многом хорош, но только в прошлом году не меньше восьми раз ронял книги себе на ноги, отдавливая пальцы.

— Штопор, надеюсь, это не связано с крысами? — спросил он, когда мы коснулись земли. — Знаю, ты без ума от них, но…

Я зажгла светолинию, осветив корабль. Будто по команде М-Бот включил приборную доску и ходовые огни. Я разгребла большую часть щебня, и с огнями корабль выглядел не так уж плохо. Да, сломан, крыло погнуто. Но заметно отличается от всего, что есть у нас в АОН.

Риг уставился на него, уронив челюсть практически до земли.

— Ну? — спросила я. — Что думаешь?

Вместо ответа он плюхнулся на ближайший валун и, не спуская глаз с корабля, стащил правый ботинок и бросил его за плечо.

— Вообще-то я сказала «ботинки», — заметила я. — Но и так сойдет.

18

В ту ночь я почти не спала.

Пару часов я помогала Ригу осматривать М-Бота. Риг хотел проверить все повреждения. В конце концов у меня начали слипаться глаза. Риг еще держался, так что я раскатала коврик и сунула Кровопускателя под голову вместо подушки.

Каждый раз, проваливаясь в сон, я просыпалась, когда Ригмарол заговаривал с кораблем.

— Значит, ты машина, но способен мыслить.

— Все машины «мыслят», поскольку откликаются на ввод данных. Просто мои отклики намного сложнее, и во входных данных я могу распознать…

Опять дремлю.

— …можешь объяснить, что неисправно?

— Мои блоки памяти повреждены, поэтому я могу предложить только поверхностные объяснения, но, возможно, их будет достаточно.

Я перевернулась на бок и снова провалилась в сон.

— …не знаю, где меня собрали, хотя один из фрагментов памяти указывает на то, что меня создали человеческие существа. Я не знаю, существуют ли другие виды разумной жизни. Полагаю, смогу ответить, когда…

Около шести утра я потерла глаза и села на коврике. Риг лежал под открытой панелью доступа, ковыряясь в днище корабля. Зевая, я плюхнулась на землю рядом.

— Ну как?

— Невероятно. Ты рассказала Коббу?

— Еще нет.

— Почему тянешь? А если эта штука решит исход войны с креллами?

— Если подумать, у людей уже были такие штуки, когда они начали сражаться с креллами. Значит, не сильно-то они помогли.

— Смею заметить, — произнес М-Бот, — что «эта штука» все слышит.

— И? — Я опять зевнула.

— И у людей считается невежливым говорить о присутствующих так, будто их нет рядом.

— М-Бот, не могу тебя понять, — сказал Риг, садясь. — Ты же говорил, что подобные вещи тебя не волнуют?

— Разумеется, не волнуют. Я — логическая машина с тонким налетом искусственных эмоций.

— Хорошо. Теперь понятно.

— Все равно это грубо, — добавил М-Бот.

Я посмотрела на Рига и махнула на кабину.

— Итак, у нас есть волшебный говорящий звездолет, напичканный таинственными технологиями. Хочешь помочь мне его починить?

— Самим? — спросил Риг. — Зачем?

— Чтобы мы могли оставить его себе. И летать на нем.

— Ты теперь в АОН, Штопор! Зачем тебе устаревший, разбитый корабль?

— Который по-прежнему здесь, — заметил М-бот. — Так, к слову.

Я подалась вперед.

— Риг, я не в АОН. Я в классе Кобба.

— И что? Ты же закончишь летную школу. Неважно, скольким он даст зеленый свет, ты войдешь в их число.

— А потом? — Меня пробил озноб. Это напоминал о себе страх, который я никогда не озвучивала, но который преследовал меня с первого дня. — Кобб говорит, что сам решает, кого взять в класс. Но что будет потом, Риг? На этом власть Кобба заканчивается.

Риг опустил взгляд на гаечный ключ в руке.