Вверх по течению

И вопрос закрылся сам собой. Такая мортира пока была одна, но назвалась уже громко — Первый его королевского величества лейб-гвардии мортирный полк особого могущества. И шефом этого полка являлся сам король. Следует ли думать, что вторая железнодорожная мортира станет вторым таким гвардейским полком, я не знал, но подозревал, что такое вполне возможно. Пострелять во врага с безопасного расстояния и при этом числиться крутым фронтовиком желающих немало найдется в его придворном окружении. Ну и высокие категории чинов там как бы в обязательном приложении — гвардия! А королю всегда можно будет потом хвастаться, что он даже свою гвардию не пожалел — кинул в прорыв.

Показывал адъютант Штура мне даже эскиз эмблемы новых гвардейских войск. Сквозь серебряное железнодорожное колесо просунуты золотые скрещенные пушки. Обшлага и петлицы черно-красные. Парадный мундир гвардейский уже шьют на первый расчет. К гарнизонной швальне не протолкнуться. Ладно еще, мои заказы успели сделать, а так бы я был хорош. Особенно без шинели в преддверии поздней осени.

Незаметно я солидно оброс барахлом, совсем лишним в быту солдата. Выкроив как-то вечерок, собрал все шмотки, что у меня относились к рецкому стройбату, и вместе со старым ранцем отослал почтой на гору Бадон — там они целее будут.

За неделю ударными темпами инженер-майор написал «Наставление по применению новой полевой фортификации», а я изготовил к нему все многочисленные иллюстрации и чертежи. Добавил в текст только необходимость построения траншей пологим зигзагом на случай флангового обстрела шрапнелью и обустройства заграждений третьим рядом кольев с колючей проволокой (послезнание — великая вещь). Вахрумка с добавлениями согласился, и поехало все в типографию за авторством инженер-майора Вахрумки под редакцией генерал-адъютанта Штура. Ну и меня на последней странице упомянули мелким шрифтом там, где выходные данные — «автор иллюстраций фельдфебель С. Кобчик». Вот так вот. «В ЦК помирают, и мне нездоровится», как любил приговаривать мой дед.

В день выхода первого тиража «наставления» Вахрумка подарил мне золотые часы плоской луковкой с двумя крышками. Один в один, как мой трофей, отобранный бароном. Символично. И приятно.

Но мне все не давала покоя нахлынувшая на меня еще на перевале любовь к дирижаблям и тот факт, что ставка главнокомандования Восточного царства находится всего в трехстах километрах от линии фронта. Как соблазнительно все это совместить…

Случай часто решает все. В отдел к Вахрумке поступил списанный с флота по ранению моложавый капитан-лейтенант с Солдатским крестом в петлице и протезом вместо левой руки — последствиями первого морского сражения с островным флотом на северных морях. Победу в этом сражении каждая сторона приписывала себе. Но, как я думаю, стороны просто разошлись каждая при своих повреждениях, когда кончился световой день.

Случайно разговорился со мной моряк в столовой, и мы, что называется, зацепились языками, и результатом нашего совместного творчества стала нормальная пятидесятикилограммовая авиабомба. Ну, почти… Типовой шестидюймовый фугасный снаряд с приваренным к нему примитивным коробчатым стабилизатором. И тем самым морским бракованным снарядным взрывателем, который срабатывал от соприкосновения даже с водной поверхностью. Тех оказалось богато на складах, и моряки сами не знали, что с ними делать. Преждевременный взрыв такого снаряда на поверхности толстого броневого листа линкора разве что пару заклепок выбивал. Эти взрыватели в настоящее время на флоте активно заменяли на более тугие, что взрывались после пробития броневого пояса корабля.

На заводе в шумном цеху под громкий стук парового молота старый инженер возразил только против газовой сварки на снаряженном пироксилиновым порохом снаряде.

— Проще и безопасней, господа, несколько сквозных отверстий на станке высверлить и закрепить заранее склепанный стабилизатор на длинные болты. На него же не обязательно пускать хорошую сталь? Пойдет любая. Изделие же одноразовое, как я понимаю.

«Ну да, а электрической сварки тут пока нет, — подумал я, — и еще долго не будет. А газовая огнеопасна».

— Да хоть кроватное железо, — ответил я заводскому инженеру. — Тут главное, чтобы этот стабилизатор в падении от сопротивления воздуха не сорвало.

Тем же вечером служебная записка с чертежами и описанием нового типа авиабомбы легла на стол Штура. И тот дал добро на производство опытной партии, курирование которой возложил на нашего моряка. И правильно. Я для этой миссии и чином не вышел, и инженерной грамоты в нужном объеме не имею. Все что умею — внешний вид нарисовать. Ну, иногда еще и конструкцию. Не больше.

Полигонные испытания с разведывательного аэростата показали вполне приемлемую точность и достаточное могущество нашей авиабомбы для разрушения полевой фортификации. Даже блиндажи в два наката не спасали манекенов от сорокавосьмикилограммового подарка с неба.