Вверх по линии

По обе стороны от приближавшейся колесницы выстроились сенаторы и знать. Мы постарались отодвинуться подальше, затесавшись среди простонародья. Облаченные в драгоценные одеянья, императора перед входом в собор дожидались многочисленные священники, дьяконы, протодьяконы, монахи и монахини. К небесам возносились древние священные песнопения. В величественных, поражающих своими размерами и отделкой дверях собора, появился сам патриарх Менос. Юстиниан сошел с колесницы на землю; патриарх и император рука об руку вошли в здание. Вслед за ними туда же прошли высокие государственные сановники.

– Согласно летописи десятого столетия, – объяснял я, – императора прямо-таки распирало от охвативших его чувств, когда он вошел в эту новую Айя-Софию. Поспешив к самому центру собора, перекрытому величественным куполом, он, воздев руки к небу, воскликнул: «Слава Богу, который дал мне возможность закончить эту постройку. Я превзошел тебя, о Соломон!» Служба Времени посчитала, что посетителям этой эпохи интересно собственными ушами услышать знаменитые слова и поэтому несколько лет назад мы поместили микрофоны рядом с алтарем. Я запустил руку под свои одежды. – Я принес с собой радиоприемное устройство, благодаря которому вы сможете услышать те слова, которые произнес Юстиниан, выйдя на середину собора. Слушайте.

Я включил громкоговоритель. В это же самое мгновение большое количество других курьеров, затесавшихся в толпах народа, проделали то же самое. Наступит время, когда нас наберется в этот момент столько, что голос Юстиниана, усиленный тысячами миниатюрных громкоговорителей, величественно прогромыхает по всему городу.

Из громкоговорителя у меня в руке раздались звуки шагов.

– Император идет вдоль прохода, – пояснил я. Шаги внезапно оборвались. И мы услышали слова Юстиниана – самое первое, что он воскликнул, войдя в этот прославленный в веках шедевр архитектуры.

Надсадным от охватившей его ярости голосом, император взревел:

– Поглядите-ка наверх, солениты вы разнесчастные! Ну-ка разыщите мне тотчас же того скотоложца, который оставил висеть на куполе эти леса! Хочу видеть его отрезанные яичники еще до того, как начнется молебен! – после чего он чихнул изо всей силы, невольно подчеркнув тем самым всю глубину своего императорского гнева.

Я же сказал, обращаясь к своим шестерым туристам, вот что:

– Путешествия во времени заставили нас пересмотреть большинство наших прославленных анекдотов на исторические темы в свете новых свидетельств.

32

В эту ночь, как только туристы мои уснули, я тотчас же улизнул от них, чтобы провести кое-какие поиски чисто личного характера.

Это было тяжелым нарушением правил. Положено было, чтобы курьер все время оставался вместе со своими клиентами – на тот случай, если произойдет что-нибудь непредвиденное. Ведь клиенты пока что еще не умеют правильно пользоваться своими таймерами, поэтому только курьер может быстро вызволить их из беды, если таковая случится.

Несмотря на это, я совершил прыжок на шесть веков вниз по линии, пока мои туристы спали, и навестил эпоху, в которой преуспевал мой предок Никифор Дукас. Что потребовало от меня немалой дерзости, если принять во внимание, что это была первая моя вылазка соло. Но фактически я едва ли серьезно рисковал.

Безопаснее всего осуществлять такие побочные вылазки, как это объяснил мне Метаксас, следя за тщательной настройкой своего таймера, выполняя ее так, чтобы время максимального отсутствия в своей туристской группе не превышало одной минуты. Я отбывал 27 декабря 537 года в 23 часа 45 минут. У меня была возможность отправиться вверх или вниз по линии из этой отправной точки и провести в любой эпохе часы, дни, недели и даже месяцы. Когда же я улажу свои личные дела, все, что мне нужно будет сделать, это произвести такую настройку таймера, чтобы он вернул меня снова в 27 декабря 537 года, в 23 часа 46 минут. С точки зрения моих, сладко похрапывающих туристов, я исчезну всего лишь на шестьдесят секунд.

Разумеется, совсем неуместным будет возвратиться в 23 часа 44 минуты, то есть за минуту до того, как я покину эту эпоху. Тогда в одной и той же комнате нас будет двое, что приведет к возникновению парадокса удвоения, являющегося частным случаем кумулятивного парадокса. Это грозит по меньшей мере выговором, если об этом пронюхает патруль времени. Таким образом, точный расчет времени совершенно необходим в таких случаях.

Другой проблемой является трудность, связанная с точностью попадания в то же самое место в пространстве при совершении шунтирования. Постоялый двор, где остановилась на ночлег моя группа в 537 году, почти со стопроцентной вероятностью не будет существовать в 1175 году, куда я сейчас намеревался отправиться. Я не мог себе позволить слепо шунтироваться непосредственно из комнаты, чтобы не материализоваться в каком-нибудь совсем для меня неподходящем месте, например, внутри подземной темницы, построенной впоследствии.