Введение в Саентологическую этику

Целый континент,на котором были главные существовавшие тогда рудники мира, целые народы были оставлены сидеть — «освобождёнными». И никто не владел этим континентом, прежние владельцы ушли. Эти рудники не отдали тем людям ни во владение, ни в управление. Никакой игры.

И если Боливар не был достаточно умён, чтобы сделать это, он мог бы, по крайней мере, сказать: «Ну что же! Таким негодникам как вы, предстоит потратить приличное время на то, чтобы наладить дело, но это уж не моя забота. Вы выбираете правительство нужного вам толка и решаете, каким ему быть. Моё дело — военные. А теперь я забираю свои прежние имения и близлежащие роялистские и ещё изумрудные рудники, просто так, на память, и мы с Мануэлой отправляемся домой». И он должен был бы это сказать через пять минут после того, как в Перу разбили последнюю роялистскую армию.

И все его сотрудники и тысячное войско, которым он давал земли, тут же проворно ушли бы с ним. И люди, после нескольких воплей ужаса из-за того, что их покидают, тут же набросились бы друг на друга, мечами построили бы тут страну, там город и занялись бы, из чистейшего самосохранения, новой жизненно важной игрой под названием «Кто же теперь будет Боливаром?»

И тогда, придя домой, ему следовало бы сказать: «Представляешь, Мануэла, вон те славные леса видятся мне жуткими роялистами, а также и тот миллион гектаров пастбищ. Их владелец бросал в нас гнилыми роялистскими помидорами, помнишь? Так вот, это всё твоё».

И вся остальная страна сделала бы то же самое и принялась за новую игру под названием: «Ты был роялистом».

А в честь Боливара и Мануэлы НА КАЖДОМ ШАГУ воздвигались бы статуи сразу же, как только добрались бы с заказами до Парижа представители их поклонников из народа.

«Боливар, приходи править нами!» — должно было бы получить в ответ: «Я не вижу не освобождённой Южной Америки. Когда увидите, что приближается французская или испанская армия, тогда возвращайтесь и скажите мне».

Это бы подействовало. И эта бедная пара умерла бы тогда достаточно обожаемой в ореоле славы и (что, возможно, более важно) в своих собственных постелях, а не «в канаве».

А если бы им нужнобыло продолжать управлять, они могли бы объявить новую игру под названием «Заплати солдатам и офицерам роялистскими землями». А когда закончилась бы эта — игру под названием «Выгоняй церковь и раздавай её земли бедным дружественным индейцам».

Бы не можете вечно стоять и раскланиваться у рампы, когда нет представления, даже если вы прекрасный актёр. Кто-нибудь другой может найти любой сцене лучшее применение, чем наипрекраснейший актёр, который не будет её использовать.

Человек слишком аберрирован, чтобы понять хотя бы семь положений, касающихся власти.

1. Множество людей живут своей жизнью. И если вы вождь, то вы должны либо позволить им жить своей жизнью, либо активно вести их по этой жизни.

2. Когда игра или представление закончены, должна быть новая игра или новое представление. А если этого нет, то кто-нибудь другой непременно начнёт их, а если вы никомуне дадите сделать это, то игра станет «охотой на вас».

3. Если у вас есть власть, пользуйтесь ею или передавайте её, иначе вам точно не удержать её долго.

4. Когда у вас есть люди, распоряжайтесь ими или они вскоре станут самыми несчастными и у вас их больше не будет.

5. А когда отойдёте от власти, сразу же заплатите по всем вашим обязательствам, передайте полномочия своим друзьям и уходите с карманами, набитыми пушками, с возможным компроматом на каждого из прежних соперников, неограниченными суммами на вашем личном счёте и адресами опытных наёмных убийц и уезжайте жить в Болгравию, и подкупайте полицию. И даже тогда вы, возможно, не проживёте долго, если у вас осталось хоть какое-то влияние в любом лагере, который вам теперь неподконтролен или если вы даже скажете: «В политике я симпатизирую Джиггсу». Полныйуход от власти действительно опасен. Но мы не можем все быть вождями или людьми, напыщенно расхаживающими в свете рампы, и поэтому, есть ещё кое-что, что следует знать об этом.