Введение в общую теорию языковых моделей

Автор предлагаемой работы постоянно наблюдает, что рассказ об истинах математических и языковедческих в том виде, как это мы находим у представителей математического языкознания, очень плохо усваивается и студентами и аспирантами, а с большинством преподавателей даже и вообще невозможно говорить на эти темы. Я считаю, например, работы С.К. Шаумяна очень глубокими и очень тонкими, содержащими в себе множество живых и проницательных как языковедческих, так и чисто логических мыслей и построений. Однако ни студентам, ни аспирантам говорить об этих мыслях и построениях С.К. Шаумяна его собственным языком совершенно нет никакой возможности. Предварительно их приходится переводить на какой-то другой, более общедоступный язык, и даже коренным образом перерабатывать, чтобы они дошли до широких кругов. Несмотря на свое весьма положительное отношение к этим работам, я ровно ничего не могу сделать для того, чтобы студенты и аспиранты усваивали их в том виде, как они даны у самого исследователя. В работе И.И. Ревзина о языковых моделях очень много важного, интересного и нового; и, вероятно, специалисты по языковому моделированию понимают его сразу и достаточно глубоко. Лично я тоже многое понимаю у этого исследователя быстро и достаточно обстоятельно. Однако явно, когда И.И. Ревзин писал свою работу о языковых моделях, он ровно ни с кем и ни с чем не считался, т.е. не считался с насущными потребностями массового языковеда. Он избегает давать точные определения, употребляет сложные термины в самых разных смыслах и без специального их толкования, не следит за систематикой своего изложения и рассчитывает на то, что многотысячная толпа языковедов нескольких сотен вузов, где преподаются языки, уже прекрасно знает и что такое «модель» в языке и что такое «структура» в языке и какая польза от математического изложения всех этих известных ему истин в языкознании. А в результате получается то, что книга И.И. Ревзина, по крайней мере для начального изучения теории языковых моделей, оказывается совершенно непригодной, и новички в этом деле задают мне такие вопросы, отвечать на которые – это значит писать новую книгу о моделях в языке и книгу гораздо больших размеров, чем книга И.И. Ревзина. Ясно, что уже давно наступило время давать студентам и аспирантам широких вузовских кругов гораздо более простой и ясный материал в этой области, чтобы не унизить ни интересов математики, ни интересов языковедческих и чтобы проникновение математических методов в языкознание стало на более надежные и более серьезные рельсы. Само собой разумеется, о небольшой кучке узких специалистов и пламенных энтузиастов этого дела мы не говорим. Они не нуждаются в популярщине, и самые трудные истины они усваивают налету, понимают их с полуслова и тут же добавляют их новыми истинами. Речь идет о массовом языковеде, который хочет быть и передовым и понимающим в деле математического языкознания, но который по разным обстоятельствам не может овладеть всеми этими многотрудными истинами самостоятельно. На них и рассчитано наше изложение.

Возьмем самый термин «модель». Литература, которую мы рекомендуем нашим студентам и аспирантам, является в большинстве случаев малопонятной потому, что она очень редко обращает внимание на огромный разнобой употребления этого термина. Каждому, – и это вполне естественно для изучающего науку, – всегда кажется, что термин этот вполне точный и что для его понимания достаточно только вникнуть в даваемое ему определение. Но все горе заключается в том, что этих определений существует по крайней мере несколько десятков; и как их объединить, – это никому неизвестно и это требует специального исследования. Не лучше ли будет, если мы с самого же начала внушим нашим слушателям мысль, что термин этот, собственно говоря, вполне неопределенный, что существует целая история разных пониманий этого термина и что то определение, которое мы предполагаем давать, мы лично считаем лучшим, но, что можно давать еще второе и третье и десятое определение и что каждое из них всегда выдвигает на первый план пусть одностороннее, но все же какое-нибудь реально обоснованное понимание предмета. Это и заставило нас, например, обратить внимание на историю проблемы, на терминологический разнобой, хотя, к сожалению, делаем мы это здесь по необходимости чересчур кратко и схематично, но и без того получается несколько десятков значений этого термина. Насколько нам удалось наблюдать, такое откровенное повествование о терминологическом разнобое сразу же ободряет студента и аспиранта, сразу же расширяет его горизонт в этом отношении и он перестает приписывать непонимание всей этой премудрости только одной своей глупости и только одному отсутствию у него математического образования.