Введение в Новый Завет Том I

Две главы рассказа о детстве Иисуса предшествуют повествованию о Его служении. Кульминация Мф приходится на описание страстей, смерти и воскресения, и некоторые особенности этой части перекликаются с рассказом о детстве. Описание служения Иисуса в Мф помещено между повествованиями о детстве и страстях. Бросается в глаза такая композиционная особенность, как наличие пяти длинных речей/проповедей, маркированных схожими предложениями, но имеющих разные особенности[267]. На создание этих проповедей Матфея могли вдохновить две Марковы речи (притчи в Мк 4, эсхатология в Мк 13). Поэтому, желая описать композицию Мф, ученые обычно делят его на пять частей, каждая из которых состоит из повествования и речи. Далее мы тоже будем придерживаться этой схемы как самой удобной для первоначального ознакомления. Опять‑таки она не идеальна. (Вопреки классической гипотезе Б. У. Бэкона, вряд ли Матфей пытался создать христианский аналог Пятикнижия Моисеева.) Хотя схема, отвечающая современным интересам, не обязательно совпадает с риторической структурой самого документа, весьма вероятно, что в данном случае перед нами достаточно адекватное, хотя и не полное, отражение интенции евангелиста[268].

Пролог. Родословие и детство Иисуса Мессии (1:1–2:23) [269]

Первые греческие слова Мф, biblos geneseōs (1:1), показывают, сколь трудно с уверенностью судить о взглядах евангелиста[270].

(1) Скорее всего, эти слова означают «родословная» (Иисуса Христа), будучи переводом еврейского sēper tôlědôt (Быт 5:1). Хотя в ВЗ за этой фразой следует перечисление потомков, здесь она вводит список предков Иисуса (Мф 1:2–16, где последовательно используется однокоренное греческое слово egennōsen, «родил»).

(2) Вышеупомянутая трактовка не исключает игру слов genesis = «происхождение», в результате чего получается «рассказ о происхождении» (тогда он охватывает Мф 1 и включает повествование о зачатии и рождении Иисуса Христа). (Некоторые ученые включают сюда Мф 2, тогда эта фраза охватывает все, что предшествует служению, или даже 3:1–4:16 и все события до начала проповеди Иисуса.)

(3) Некоторые экзегеты связывают genesis в Мф 1:1 с греческим названием, данным первой книге Писаний Израиля. Таким образом, чтобы заменить Марково «Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия», Матфей использовал такое название для всего своего Евангелия, которое было бы аллюзией на израильскую историю: «Книга Генезиса, вызванного Иисусом Христом, Сыном Давидовым, Сыном Авраамовым».

(4) Возможно сочетание смыслов: фраза предпосылает рассказ о предках и рождении Иисуса, но она предполагает и осмысление всей истории Иисуса как нового творения, даже более великого, чем прежнее.

1. Кто такой Иисус и как Он родился (1:1–25). Эта глава приводит родословную Иисуса и описывает Его зачатие. Матфеевой генеалогии (1:2–17) посвящено огромное количество научной литературы (см. ВВМ 57–95, 587–600). Не вполне ясно, как именно исчислялись группы по четырнадцать в 1:17, но создается впечатление, что Бог готовился к появлению Мессии с математической точностью. При такой тщательности, видимо, должна быть некая система за четырьмя упомянутыми женскими именами (Фамарь, Рахава, Руфь, Вирсавия («бывшая за Уриею»); возможно, они предвосхищают Марию или христианский общинный опыт. Первые три женщины из списка не были израильтянками, а четвертая была замужем за неизраильтянином. Не являются ли они прообразом тех неиудеев, которые приняли весть о Мессии, а также (для Мф) смешанной конгрегации иудеев и неиудеев? У каждой из этих четырех женщин было нечто скандальное в отношениях с мужчиной (Быт 38; Ис Нав 2; Руф 3; 2 Цар 11). Однако через них Бог продолжил мессианский род. Не предвосхищают ли они необычное зачатие Иисуса? С большей уверенностью можно судить о богословском смысле родословной в целом: она ставит Иисуса в контекст израильской истории, включающей патриархов (первые 14 имен), царей (вторые 14) и неизвестных людей (третьи 14). Тем самым Мф обыгрывает авраамические и давидические мотивы, которые есть и в других книгах НЗ (Гал 3:16; Рим 1:3).