Введение в Новый Завет Том I

(3) Минускулы. Примерно с IX века унциальное письмо начинает вытесняться минускульным. До нас дошло около 2900 минускульных рукописей НЗ. Среди них можно выделить, в частности, две «семьи» (названные по именам ученых К. Лейка и У. Феррара), которые отражают кесарийскую текстуальную традицию.

Информацию об истории новозаветного текста дают не только эти рукописи, но и древние переводы НЗ: по ним можно узнать, с каким греческим текстом работали переводчики. Около 200 года появились переводы на латинский и сирийский языки. Их называют «старолатинским» и «старосирийским», чтобы отличать соответственно от более поздней Вульгаты (IV век; латинский перевод святого Иеронима, ставший стандартной Библией Западной церкви) и Пешитты (IV‑V века; сирийский перевод, ставший стандартной Библией Сирийской церкви). Текстологи обычно относят старолатинский и старосирийский переводы к западной текстуальной традиции. Библейские комментарии раннехристианских авторов также дают информацию о греческом тексте (или переводе), которым располагали эти авторы.

(Б) Замечания об использовании свидетельств

Принимая во внимание все вышесказанное, можно сделать несколько замечаний.

• Папирусы и древние переводы показывают: многие различия между текстуальными семьями, отраженные в унциальных кодексах IV‑V веков, существовали уже около 200 года. Как получилось, что всего за сто лет после написания текстов возникло такое многообразие? Видимо, причиной тому было отношение переписчиков к новозаветным текстам. Тексты воспринимались как священные в плане происхождения и содержания, но это не означало рабски дословного их воспроизведения. Предполагалось, что они будут комментироваться и толковаться, и часть таких комментариев могла включаться в текст. Позже, когда уже установившиеся понятия канона и боговдохновенности стали определять сознание, появилась тенденция сохранять точные слова. Установка Реформации на «только Писание» и ультраконсервативная концепция боговдохновенности как диктовки свыше способствовали такому подходу.

• Иногда рукописные свидетельства как таковые не позволяют определить более раннее чтение: из нескольких свидетельств ни одно не перевешивает. Тогда надо попытаться понять ход мысли переписчиков, их богословские взгляды[88]. Например, в ряде западных манускриптов нет слов Иисуса в Лк 23:34а: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают». Может быть, благочестивый переписчик внес эти слова в первоначальный текст Лк, так как, по его мнению, Иисус мыслил именно в этом ключе? Или какой‑то переписчик, наоборот, удалил этот отрывок из копируемого варианта, так как он говорит о прощении иудейских врагов Иисуса, а отцы церкви учили, что убийцам Сына Божьего нет прощения (см. BDM 2.971–981)?

• Пафос Реформации во многом состоял в стремлении перевести Новый Завет с греческого оригинала на национальные языки: такие переводы были бы точнее и понятнее народу, чем латинская Вульгата. Стандартный английский перевод («Библия короля Якова» 1611 года) был сделан на основе эразмовского издания греческого НЗ (1516 год), особенно в том виде, как его переиздал Роберт Стефан в 1550–1551 годах — издание, именуемое в текстологии textus receptus («принятый текст»). К сожалению, Эразм во многом опирался на рукописи византийской традиции ХII–ХIII веков. В его распоряжении не было папирусов, и он не использовал унциальные кодексы, перечисленные выше. Парадоксальным образом, латинская Вульгата, переведенная на 1100 лет ранее, была основана на более качественных греческих рукописях; английский перевод с Вульгаты (Реймский Новый Завет) временами более точен, в частности, он пропускает доксологию в конце «Отче наш» («Ибо Твое есть Царство…» Мф 6:13).

• В конце XIX века ученые одержали победу: на смену неважному по качеству Textus Receptus пришли новые критические издания греческого НЗ, основанные на больших унциальных кодексах и других свидетельствах, открытых со времен Эразма. С тех пор эти издания постоянно модифицируются в свете новых открытий. Студентам лучше всего знакомо критическое издание Нестле—Аланда (постоянно дополняемое и обновляемое[89]); тот же текст содержит и Greek New Testament Объединенных библейских обществ. Восхищение перед таким плодом научных трудов не должно заслонять от нас важный факт: напечатанный в этом издании текст эклектичен, в разных стихах опирается на разные текстуальные традиции. Иными словами, до выхода в свет первого издания Нестле (1898 год), текст «Нестле—Аланда» не существовал как единое целое и никогда не читался ни в одной христианской общине. Вывод: хотя новозаветные книги каноничны, не следует канонизировать ни один конкретный греческий текст. Самое большее, на что может претендовать критическое издание греческого НЗ — это его признание в научной среде.