Введение в Новый Завет Том I

Ко второй половине II века (название Р⁷⁵, Ириней, Мураториев фрагмент) авторство этой книги приписывалось Луке, спутнику Павла. Три упоминания в НЗ (Фил 24; Кол 4:14; 2 Тим 4:11) говорят о нем как о соработнике и возлюбленном враче, который был верен Павлу в одном из его последних тюремных заключений. Судя по Кол 4:11, обрезанными являются все, перечисленные до этого стиха, Лука (чье имя приводится позже) не был иудеем[455]. В пользу такой атрибуции говорят так называемые «мы–отрывки» в Деян: некоторые рассказы о путешествиях Павла (около 50–63 годов н. э.) написаны от 1–го лица множественного числа[456]. Внеканоническая информация: один пролог конца II века сообщает, что Лука был сирийцем из Антиохии, который умер в Беотии в Греции (см. Fitzmyer, Luke 1.38–39). Научный мир примерно поровну разделился в отношении того, можно ли считать эту традиционную атрибуцию текста Луке правильной[457].

Противники традиционной атрибуции обычно исходят из того, что Деян не могут принадлежать спутнику Павла, ибо данные Деян трудно примирить в историческом и богословском плане с Павловыми посланиями. Эту проблему мы оставим до следующей главы. Не слишком принципиально, был ли автор Евангелия спутником Павла, ибо в любом случае он вряд ли был спутником Иисуса[458]. Иными словами, как христианин второго/третьего поколения, он должен был опираться на традиции, переданные другими (см. выше, в разделе «Источники»).

Какую информацию о евангелисте можно вывести из Евангелия? Последнее замечание в предыдущем абзаце вроде бы подтверждается в 1:1–3, где евангелист говорит, что опирался на предания, переданные первоначальными очевидцами и служителями слова. Из всех четырех евангелистов он лучше всего владеет греческим языком и с легкостью использует разные стили[459]. В Деян он выказывает знакомство с риторическими приемами греческих историков и (отчасти) греческой литературой и мыслью. Неясно, знал ли он еврейский и арамейский языки, но LXX была ему известна: он не только цитирует ее, но и широко использует ее стиль, где уместно. Такое владение греческим языком дает основание многим ученым считать евангелиста языкохристианином. Вместе с тем он отлично знает и ВЗ, поэтому другие исследователи полагают, что он изначально принадлежал к иудейской среде. Однако ошибка в Лк 2:22 («их» ошибочно подразумевает очищение отца) маловероятна для человека, который вырос в иудаизме. Можно поискать золотую середину между гипотезами: скажем, евангелист был язычником, потом стал прозелитом/богобоязненным (то есть обратился в иудаизм или питал симпатии к нему), а впоследствии принял христианское благовестие[460].

Евангелист неточно представляет себе географию Палестины (4:44; 17:11). Поэтому он вряд ли был жителем Палестины (но мог ли он тогда быть и спутником из «мы–отрывков», который провел там 58–60 годы?). Знание Антиохийской церкви, отраженное в Деян 11:19–15:41 (кончая примерно 50 годом н. э.) иногда считают аргументом в пользу вненовозаветного предания о том, что автор был антиохийцем[461] (или оно создало эту традицию?). Многие ученые считают, что евхаристическая формула в 1 Кор 11:23–25, которую Павел, по его словам, получил из традиции, взята из практики Антиохийской церкви (откуда Павел отправлялся в миссионерские путешествия). Формула в Лк 22:19–20 не заимствована из Мк, а ближе к Павлу, а потому, возможно, обусловлена контактом с Антиохийской церковью. Делались попытки доказать, что евангелист был врачом (как и Лука), указывая на якобы присущие Лк медицинские термины и подходы[462]. Однако исследования Кэдбери убедили большинство ученых в том, что медицинской терминологии у Луки не больше, чем у других образованных греческих авторов, которые не были врачами[463]. Подробнее см. в разделе «Авторство» главы 10.

Место написания и адресаты

Традиционная атрибуция, приписывающая Евангелие антиохийцу Луке, не говорит о том, откуда и для кого оно было написано. Предание о том, что Лука был спутником Павла, наводит на мысль, что текст адресован церквам, которые возникли в ходе миссии Павла. Пролог конца II века сообщает, что Евангелие было написано в Греции (Ахайя), где Лука и умер (Fitzmyer, Luke 1.38–39).