Читаем Введение в Новый Завет Том I полностью

Как в рассказе о детстве, так и в рассказе о погребении/воскресении, средний из пяти подразделов показывает божественное вмешательство, разрушающее коварные замыслы; и рассказ Мф о пустой гробнице (28:1–10) значительно отличается от Маркова. Произошло землетрясение, с небес сошел ангел и откатил камень, а стража помертвела от ужаса. Слова ангела женщинам о победе Иисуса встречена иначе, чем в Мк: женщины радостно бегут рассказать о них ученикам, и тут сам Иисус является им. Затем идет рассказ о подкупе первосвященниками стражи (28:11–15) и их лжи, будто ученики выкрали тело. Финал наступает, когда Иисус является Одиннадцати (28:16–20) на горе в Галилее. Как мы увидим, в рассказах Лк и Ин о явлениях Воскресшего, есть типичные черты: сомнение, почтение к Иисусу и поручение. Гора в Мф — символическое место Иисусова откровения (5:1), и прославленный Иисус, говорящий с учениками, получил всякую власть на небе и земле. (Аллюзия на Дан 7:14; поэтому Meier, Vision 212, называет это приходом Сына Человеческого к своей церкви в пролептической парусин.) Поручение ученикам проповедовать всем народам в конце Мф изменяет данное в середине наставление идти только к погибшим овцам дома Израилева, а не к язычникам (10:5–6). Крещальная формула («…во имя Отца и Сына и Святого Духа»), видимо, использовалась в Матфеевой церкви[339], заменив собой более ранний обычай крестить во имя Иисуса (Деян 2:38; 8:16 и т. д.). Наставление учить все народы «соблюдать все, что Я заповедал вам», видимо, относится к содержанию пяти больших речей в Мф или даже вообще ко всему тому, что рассказал Матфей (см. 26:13). Заключительный стих («Я с вами во все дни до конца века») перекликается с божественным откровением об Иисусе через пророка Исайю в начале Мф («И нарекут имя Ему: Еммануил, что в переводе значит: с нами Бог»; 1:23, КП): они как бы обрамляют евангельское повествование.

<p><strong>Источники и особенности композиции</strong></p>

Сторонники приоритета Мк и существования Q (глава 6 выше) работают с этими двумя письменными источниками Мф. Мы начнем с них, а затем перейдем к другим элементам композиции, относительно которых есть широкий консенсус.

(А) Евангелие от Марка. Это главный источник Мф. Хотя евангелист мог размышлять над Евангелием от Марка, когда оно читалось на общинной литургии, судя по детальной работе, Матфей имел перед собой письменную форму Мк. Гипотеза о том, что более поздний евангелист переписал более раннее Евангелие, вполне типична для библеистики: например, Девтерономист переработал более ранний материал Пятикнижия, а Летописец (1–2 Пар) — материал в 1–4 Цар. Мк хотел сделать Иисуса понятным языческой аудитории, и Матфей (в условиях общины, в которой становилось все больше язычников) решил, что Мк хорошо подойдет ему в качестве повествовательной канвы, в которую он вставил Q, глубоко иудейское собрание учений Иисуса[340].

В целом, Матфей в значительной степени остается верным Мк, почти как переписчик. Тем не менее (небольшие) редакторские изменения, вносимые Матфеем в Марков материал, позволяют проследить богословскую мысль и особенности Мф. Отметим наиболее типичные из этих изменений.

• Матфей пишет более гладким греческим языком, чем Марк: удаляет трудные фразы и повторы, сглаживает шероховатости. Например, в Мф 15:39 меняет название неизвестного места из Мк 8:10 («Далманута»); 26:34 опускает первое указание времени из Мк 14:30 («ныне, в эту ночь»); 26:45 опускает непереводимое греческое слово apechei из Мк 14:41; 26:42 приводит слова второй гефсиманской молитвы, отсутствующие в Мк 14:29.

• Матфей опускает или изменяет Марковы материалы, которые показывают в неблагоприятном свете людей, чья последующая жизнь сделала их достойными уважения. Например, Мф убирает Мк 3:21 (где семья Иисуса считает Его сумасшедшим), Мк 8:17 (где Иисус спрашивает учеников, не огрубело ли их сердце) и Мк 9:10, 32 (где ученики не могут вместить понятие воскресения). Матфей меняет действующее лицо: вместо честолюбивых сыновей Зеведеевых (Мк 10:35) с просьбой к Иисусу в Мф 20:20 подходит их мать.

• Проявляя христологическую чуткость, Матфей более почтителен к Иисусу и избегает материалов, в которых возможности Иисуса выглядят ограниченными, или сам Он -наивным и суеверным. Например, Мф 8:25–26 корректирует укоризненный вопрос учеников Иисусу (Мк 4:38) и опускает обращение Иисуса к ветру и морю (Мк 4:39). Мф 9:22 убирает намек на то, что Иисус не знал, кто коснулся Его, и что ученики сочли Его вопрос глупым. Мф 13:55 меняет описание Иисуса как плотника (Мк 6:3) на «сына плотника». Мф 15:30–31 опускает Марков рассказ (7:32–36) об исцелении глухонемого с помощью слюны. Мф 19:16–17 переделывает Мк 10:17–18, чтобы избежать намека на то, что Иисус — не благ, а благ один лишь Бог.

Мф 21:12–13 опускает упоминание о том, что Иисус не позволял ничего проносить через Храм (Мк 11:16).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука