Введение в мифологию

Идем дальше. И как совершенно справедливо, на мой взгляд, пишет Валентинов, когда случилось восстание Спартака, то шок тогдашней римской общественности следует выражать в категориях современного общества примерно так: сообщение в Интернете: «Из морга такого-то сбежали все трупы и укрепились на ближайшей возвышенности. По словам главаря восставших, лучше быть расчлененными в бою, чем в анатомическом театре, под ножами студентов-медиков». Как вы понимаете, сообщение о трупах, сбежавших из морга, вполне способно общество качественно шокировать и обеспечить восставшим начальный успех. И действительно, при таком раскладе непонятно ни как с ними воевать, ни каковы их требования. Что значит: лучше погибнуть так, чем этак, вы же всё равно погибнете? В общем, ничего не понятно. Только понятно, что всё очень страшно.

У Валентинова есть много любопытных моментов чисто исторических, которые я вам пересказывать не буду, но лишь скажу, какая его идея мне очень нравится. Валентинов цитирует вполне исторический факт, что когда восставшие из капуанской школы гладиаторов бежали, то им на дороге случайно встретились телеги с оружием, которое везли в эту школу. В такие случайности не верят даже 12-летние дети. И стало быть, очень похоже, что восстание было подготовлено. И подготовлено оно было каким-то образом и снаружи, и изнутри. То есть главное, ребятки, вырвитесь из казармы, потому что там все-таки решетки, вы вырвитесь, а мы уж оружием вас снабдим. И более того, у Валентинова там очень интересный исторический ход мысли, который опять-таки меня убедил, что на тогдашней политической арене была фигура (фигура в тот момент находилась в Испании) – это Серторий. Ожидали его возвращение в Италию, ожидали, что он очень серьезно будет претендовать на власть, поведет войска в бой, и своевременное восстание внутри Италии должно было бы облегчить Серторию захват власти. Факты, которые приводит Валентинов, очень здорово поддерживают всю эту концепцию. А не сложилось это по известному историкам факту, что Серторий не успел покинуть Испанию – его убил предатель. И поэтому, таким образом, восстание Спартака, которое было, безусловно, не стихийным (уж больно там хорошо телеги подвезли с оружием), а организованным, оно должно было быть вспомогательной мерой для действий Сертория, однако оно оказалось само по себе, и в частности этим объясняется великий вопрос Спартака: «А че теперь делать-то?»