Введение в логику и научный метод

Иногда утверждается, что метод единственного сходства часто оказывается ошибочным, поскольку мы не можем быть уверенными в том, что исследуемое нами следствие имеет только одну причину. Именно поэтому Милль считал метод единственного различия основным экспериментальным методом. Учение о множественности причин формулируется им следующим образом: «Неверно, что… одно следствие должно быть связано только с одной причиной или одним набором условий; оно может одинаково согласованно следовать из нескольких антецедентов или наборов антецедентов. Многие причины могут порождать механическое движение, многие причины могут порождать различные виды ощущений, многие причины могут порождать смерть. Следствие может порождаться определенной причиной, однако оно точно так же может иногда порождаться и без нее» [88] .

Данному учению можно придать логическую форму. Иллюстрацией учения о множественности причин может служить заблуждение относительно утверждения консеквента в смешанных условных силлогизмах. Так, когда нам дано условное суждение «если число, выраженное в десятеричной системе счисления, оканчивается на 5, то оно делится на 5», мы не можем из него обоснованно вывести, что некоторое число оканчивается на 5, потому что оно делится на 5; делящееся на 5 число может оканчиваться и нулем. Поэтому создается впечатление, что миллевское учение о множественности причин верно и что его можно выразить в более общей форме в чисто логических терминах.

Рассмотрим для начала это учение в менее общей форме, т. е. так, как оно сформулировано у Милля. Предположим, сгорает дом. В чем причина этого события? Может быть, дом был уничтожен вследствие перевернувшейся керосиновой лампы? Или в силу неисправности электропроводки? Или из-за испорченного камина? У читателя может возникнуть желание сказать, что такая множественность является лишь кажущейся. «Если все предполагаемые причины пожара внимательным образом расследовать, – может возразить читатель, – то можно будет отыскать фактор, общий для всех из них. Например, таким общим фактором может быть наличие быстрого окисления в одной из частей дома, и тогда эта общая черта многих предполагаемых причин и будет единственной причиной указанного события».

Данный анализ не является вполне удовлетворительным. Если бы читатель расследовал причины пожара, будучи представителем страховой компании, и представил бы подобное заключение, то после этого он вряд ли надолго бы задержался на своей должности. «Наличие быстрого окисления, – заявила бы компания, – является причиной всех пожаров. Ваша задача заключалась не в отыскании наиболее общего условия возникновения пожара, поскольку об этом все знали изначально, а в том, чтобы найти конкретные условия, в силу которых произошел этот конкретный пожар».

Подобный ответ страховой компании не только демонстрирует неадекватность одного из методов критики учения о множественности причин, но также и указывает на более полный ответ, который можно дать этому учению. Если бы данное учение было бы истинным, то как бы мы вообще могли когда-либо вывести причину пожара на основании осмотра остатков сгоревшего дома. На самом деле, мы довольно часто выводим из причины ее истинное следствие. Страховые компании осуществляют подобные операции на постоянной основе. Сходным образом патологоанатом способен установить действительную причину смерти человека, а не указывать на возможные множественные причины смерти.

Наиболее удовлетворительным ответом учению о множественности причин будет следующий: когда множественность причин утверждается относительно некоторого следствия, то это значит, что это следствие не было проанализировано должным образом. Иногда одно и то же следствие иллюстрируется примерами, которые обладают при этом существенными различиями. Эти различия остаются незамеченными для неподготовленного наблюдателя, но не для эксперта. Так, от перевернутой керосиновой лампы дом сгорает не так, как от неисправной электропроводки. Учение о множественности причин является действенным, только если мы раскладываем причины на большее количество разных видов, чем количество видов, на которые мы раскладываем следствия. В этом учении не учитываются многие отличающиеся друг от друга факторы, которые имеют место в нескольких примерах так называемого следствия, и поэтому учение о множественности причин рассматривает все эти разные примеры как указывающие на одно и то же следствие. Во многих ситуациях удобно поддерживать эту асимметрию при анализе причин и следствий. Однако из этого факта удобства не следует, что обычные примеры множественности причин действительно доказывают отсутствие одно-однозначного соответствия между причиной и следствием.