Основываясь на этой первой ошибке, многие считают, что наука является фальсификацией реальности. Мотив для такого заключения выражен крайне наивным способом в диалоге между двумя популярными философами: Мэттом и Джефом. Когда первый спрашивает второго, не слышал ли тот о том, что вода состоит (по весу) из восьми частей кислорода и одной части водорода, второй отвечает: «Что? Разве в ней нет воды?» Затруднение Джефа происходит из неправильного использования строгого логического закона тождества, согласно которому вода есть вода, и ничто больше. Когда мы говорим о воде, мы обычно имеем в виду жидкость, имеющую определенные знакомые нам свойства, которые не являются свойствами кислорода и водорода, взятых по отдельности; кажется ясным то, что восемь фунтов кислорода и один фунт водорода не то же самое, что девять фунтов воды. Тем не менее, вода может не только состоять или быть разделимой на указанные элементы в указанных пропорциях, но данный факт также позволяет нам понять многие ощутимые свойства воды, а также уже позволил нам обнаружить многие другие свойства воды, о которых мы ранее не подозревали. Вода – это водород и кислород, совмещенные определенным образом, точно так же как предложение – это группа слов, упорядоченных соответствующим способом.
Сходным образом многие философы возражают против разложения идей на их элементы на том основании, что наше первичное осознание идей не проявляет того, что они обладают логической структурой, демонстрируемой в результате разложения. В этом случае опять имеет место неправильное понимание сути вопроса. Нет сомнения в том, что как психологические события наши первичные восприятия не учитывают элементов, логически конституирующих эти события. Однако нам не следует спутывать данные первичного восприятия с полным значением воспринимаемого. Так, великий математик Пуанкаре возражал против определенного анализа числа 1 на том основании, что получающийся в результате анализа комплекс элементов не мог рассматриваться как число 1 детьми, изучающими арифметику в начальной школе. Очевидно, что данный аргумент является ошибочным, поскольку нельзя ожидать от детей понимания всего значения идей, с которыми они только начинают оперировать. Философы также часто возражали против анализа причинной связи как некоего отношения между определенным числом состояний или конфигураций. Подобный анализ, по их мнению, не учитывал элемента «эффективности». Но в чем заключается эта «эффективность»? Если наше рассуждение верно, то эта эффективность является именно комплексом отношений, которые соединяют одно природное состояние с другим.
Наука стремится дать самое простое описание, которое систематизировало бы весь корпус имеющегося знания. Это, однако, не означает, что из любых двух гипотез верной является та, которая проще. Системы с более простыми исходными посылками в конце могут оказаться более сложными. Например, физика Эйнштейна, допускающая неевклидову геометрию, оказывается проще ньютоновской физики, которая начинается с допущения евклидовой геометрии. В любом случае нам следует остерегаться отождествления истинного с простым. На самом деле одним из наиболее часто встречающихся искажений научного метода является поспешный монизм, т. е. некритическая попытка свести все к одному принципу или категории. Это, разумеется, является истинным в отношении известных форм материализма, экономического и прочих форм детерминизма, субъективного идеализма, панлогизма и других монистических доктрин, согласно которым абсолютная тотальность всех вещей происходит из одной категории. Так, сторонники популярного материализма считают эту доктрину научной на том основании, что в мире нет ничего кроме материи, поскольку все, о чем мы можем разумно говорить, содержит материю или ссылку на нее. Однако очевидно, что в мире существуют ложные убеждения, и материалист не может утверждать, что ошибки сами по себе также являются материальными. Ошибки не вызывают электрического или гравитационного воздействия. Если же материалист станет утверждать, что только материя обладает «реальным существованием», то это еще не будет эффективным опровержением того, что в мире есть и другие элементы помимо материи.