Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров

И продолжает Буагильбер совершенно "в духе Смита": "Нужен надзор, чтобы заставить соблюдать согласие и законы справедливости ради такого огромного числа людей, которые только и стремятся их нарушить, ошибаются и заблуждаются с утра до вечера и которые надеются строить свое благополучие на разорении своих соседей. Но только одной природе под силу отдать подобный приказ и поддерживать мир, вмешательство всякого другого авторитета лишь все портит, с какими бы благими намерениями это ни делалось" (выделено мной. — ЕМ.).

Природу Буагильбер отождествляет с Провидением, т. е. с Богом. Она одинаково любит всех людей и всех хочет накормить. И если одному она дает одно, а другому — иное, если одним она дает много, а другим — мало, "она понимает, что из-за взаимной помощи произойдет компенсация к обоюдной выгоде". Она "не обращает внимания на различия государств, ни на их войны друг с другом, лишь бы они не объявляли войну ей". Тогда "она не замедлит наказать сопротивление ее законам '. Еще одна удивительная догадка: экономические законы действуют, как законы природы. Совершенно новая мысль в те времена.

Что же предлагает Буагильбер правителям страны в конечном счете? Вот что: "Вопрос не в том, чтобы действовать: необходимо только перестать действовать, чиня насилие природе". Нужно обложить налогами не бедных, а богатых (в тогдашней Франции дело обстояло именно наоборот). Тогда бедняки станут зажиточными, их потребление возрастет. И это "втройне" вознаградит богатых за их "аванс". Несомненно, Буагильбер имеет в виду, что рост массового спроса на различные предметы, в том числе и на роскошь, расширит торговлю, даст стимул производству, увеличит доходы купцов, крупных землевладельцев и промышленников.

Итак, нужно "перестать действовать, для чего достаточно одного мгновения. И тотчас же природа, обретя свободу, войдя в свои права, восстановит торговлю и пропорцию цен между всеми продуктами, то, что будет способствовать взаимному рождению и постоянному поддержанию, и вследствие непрерывного движения будет создана масса всеобщего достатка, откуда каждый почерпнет в соответствии со своей работой или своим владением.."

Не правда ли, последнее уже очень похоже на лозунг "От каждого — по способности, каждому — по труду"? А "перестать действовать" — это уже почти дословно главный лозунг физиократов: "Дайте вещам идти своим ходом" (см. главу 12).

Последнее предположение Буагильбера — это единый пропорциональный налог "на достояние" (к примеру, одно су с одного ливра). Неясно, подразумевается ли под "достоянием" доход — скорее, пожалуй, имущество. Имущественные налоги были известны очень давно. Новыми были здесь два момента: всеобщность и пропорциональность. Первое опередило практику на много-много лет.

Кто же он такой?

Вот каков был этот судья. Без системы, логики, ясности, с большим количеством повторов и нравоучительными сентенциями, со смешными пояснениями и с наивной верой во всемогущество природы и в возможность простых решений для сложных проблем он высказал ряд замечательных идей и поразительных догадок, которые встали перед наукой своим чередом лет через пятьдесят (Кенэ, Смит), сто (Сэй, Сисмонди), сто пятьдесят (Вальрас) и двести (Кейнс).

По вопросу об объективной роли Буагильбера в развитии экономической мысли оценки ученых сильно расходятся. Некоторые считают его одним из основоположников классической политической экономии. Другие оценивают его значение гораздо скромнее. С легкой руки Вольтера последующие мыслители не принимали Буагильбера всерьез, пока его не вознес на пьедестал почета Карл Маркс, приписав ему даже то, чего у него нет и не было (трудовую теорию ценности, например), и не заметив многого из того, о чем мы сказали выше.

Среди историков до сих пор нет единого мнения о том, как правильнее относиться к подобным случаям. Одни считают решающим делом степень новизны и смелости высказанных идей (с точки зрения последующего развития науки). Другие говорят: важно не то, что какая-то мысль у кого-то мелькнула, а то, что он из нее сделает.

Ничто не может отнять у Буагильбера его собственных достижений и умалить степень его прозрений. Но в оценках объективной роли, которую самые интересные догадки сыграли в развитии науки, полезно проявлять осторожность. Иначе мы всегда рискуем объявить предшественником Эйнштейна того сержанта Цыбулю, который связал пространство и время, приказав “копать канаву от забора и до обеда”.

Десятина Вобана

Современником Буагильбера был Себастьян Вобан (1633–1707). Военный инженер, маршал Франции, он выпустил в 1707 г. сочинение "Проект королевской десятины", которое было изъято правительством и навлекло на автора опалу со стороны Людовика XIV. Вобан очень сочувственно пишет о плохом положении рабочих. Он считает этот класс основой общества, потому что труд — это основа всякого богатства. Самая важная отрасль труда — земледелие, но важны также промышленность и торговля. Для процветания их необходима свобода, нужно отменить чрезмерные ограничения.