Введение к книге Victor White "Gott und das Unbewusste"

Мне и в мечтах не могло привидеться, что в своей практической работе я когда-нибудь непосредственно столкнусь с проблемой privatio boni, не входящей с очевидностью в круг моих изысканий. Однако судьбе было угодно, чтобы ко мне попал высокообразованный пациент, которому приходилось заниматься делами сомнительными и в моральном плане небесспорными. Он оказался страстным сторонником privatio boni, поскольку именно это учение более всего отвечало его убеждению в том, что зло не существует само по себе, что оно всего лишь тень, представляющая собой добро в уменьшенном и преходящем виде, подобно облаку, которое, проплывая по небу, закрывает собою солнце. Этот господин сказал, что является верующим, протестантом, а потому у него не бьио бы причины апеллировать к sententia communis^[9] католической церкви, если бы это не приносило облегчения его совести.

Данного случая мне было достаточно, чтобы я занялся анализом учения о privatio boni и его психологических аспектов. Эмпирику представляется само собой разумеющимся, что метафизический аспект этого учения не входит в сферу его интересов, ибо он знает, что в противном случае он должен будет иметь дело лишь с моральными суждениями, а не с теми или иными сущностями. Ведь именно в зависимости от нашей точки зрения мы называем что-либо хорошим или плохим, находящимся сверху или снизу, справа или слева, темным или светлым и т. д. И, соответственно, то, что мы утверждаем, является для нас столь же реальным, как и то, что мы отрицаем^[10]. Только при очень специфических обстоятельствах и с совершенно определенной целью мы можем обозначить холодное как «менее теплое», глубину - как «меньшую высоту», правую сторону - как «менее левую». Следуя данной логике, и добро вполне можно назвать «меньшим злом». Такая манера выражаться показалась бы психологу слишком пессимистичной, но собственно логическая сторона дела не вызвала бы у него возражений. Если преодолеть некоторые затруднения, то вместо «99» можно сказать: «100 минус 1». Однако человек, рассуждающий подобным образом, должен был бы немедленно призвать себя к порядку, поскольку его нравственное чувство заставило бы его понять, что тем самым он прикрывает аморальное действие, рассматривая его в качестве всего лишь некоего меньшего добра, будто только оно и обладает реальностью, или в качестве «акцидентного отсутствия совершенства». Его благоразумие подсказало бы ему следующее: если то, что ты принимаешь за зло, в реальности является лишь ирреальной тенью добра, тогда это так называемое добро есть ничто иное, как ирреальная тень твоего реального зла. Ежели он не будет предаваться таким размышлениям, то начнет обманывать самого себя, а самообман подобного рода имеет своим следствием превращение человека в невротика, или его диссоциирование, свидетельством чего является, например, чувство неполноценности во всех его проявлениях.