Вурд. Мир вампиров

— Я сама видела! Госпожа лежала обнаженной на пляже, где я ее нашла. Я видела ее грудь — никаких признаков Вензеля.

— Хорошо, — строго посмотрев на подопечную, басовитым голосом, похожим на звучание пароходного гудка, ответил мужчина. — До ежегодного бала вампиров осталось всего семь дней. Тогда Кир вернется, и нам уже сложнее будет вывести ее из Эмпайра. Его зачаровать не под силу никому. А он Эос чувствует за мили. Особенно, если ты говоришь, он пил ее кровь. Он знает о ней все. Начиная от настроения, заканчивая малейшим изменением чувств. Страх, радость, голод. Все. Твое появление обрадовало ее?

— Да, мой повелитель. Но это произошло в Райском саду.

— Это очень хорошо, сестра, — мужчина задумчиво положил огромную ладонь на золотоволосую голову девушки, сидевшей перед ним на коленях. — Ты молодец. Совершенно естественно, что она обрадовалась, будучи на отдыхе. Загорала, купалась, а, возможно, у нее с кем-то возникли отношения. Вампир сможет списать эти чувства на что-то второстепенное и не заподозрит опасности. А, значит, пока и не поспешит обратно в Эмпайр. Ты рассказала ей он нас?

— Да, и она расспрашивала подробности.

— Она готова бежать? Что ты скажешь на это?

— Я уверена, повелитель! — пылко ответила девушка, подавшись немного вперед, чтобы быть еще ближе к гегемону. — Но, есть одна проблема. Госпожа не хочет пить кровь, которую ей дают вампиры.

— Замечательно, что она готова. Завтра, ты снова отправишься в Эмпайр, и уговоришь богиню отказаться от человеческой пищи. Она должна пить кровь! Предложи ей себя. Помни, чем быстрее она откажется от привычного, тем быстрее наступит просветление. И наша победа. Ну, а теперь, — мужчина поднялся с кресла и подал руку, помогая девушке встать с пола, — моя милая Ганна, ты заслужила награду. Помнишь, что сегодня за день?

— День ритуала плодородия, мой повелитель.

Ганна погрузилась в эйфорию даже раньше, чем они достигли ритуального помещения, под которое Сыны отвели большую столовую в доме графа. Девушка послушно следовала за гегемоном, а в ее сердце в этот момент разливалась радуга. Когда повелитель приглашает кого-то на церемонию, это огромная честь. Но, если он за руку ведет тебя за собой — это величайшее благо, о котором мечтает каждая послушница Сынов Адама!

Пока Ганна была в Эмпайре, сестры Сынов успели подготовить помещение столовой к главному событию месяца. Все окна просторного помещения, коих здесь насчитывалось более десяти, были завешены тяжелой тканью, что не пропускала свет и не позволяла вампирам с улицы увидеть то, что происходило внутри. По периметру комнаты расставлены свечи — на полу, в подсвечниках, их желтое свечение делало немного интимным торжественный ежемесячный праздник плодородия.

Ведомая повелителем, счастливо улыбнулась — они пришли вовремя. На столе уже лежала привязанная жертва, которой суждено стать даром для их Священных Богов. Восемнадцатилетняя дочь Ирида, дочь Варахисия. Молодая красавица была на восьмом месяце беременности — самое время. Как же ей повезло! Однако, несчастная явно не понимала своей удачи или слишком сильно волновалась, так как все пыталась вырваться, кричать — что было делом бесполезным — честь быть принесенной в жертву определяется за долгое время до свершения ритуала. Ее судьба решена. По традиции, Ириду раздели и привязали к столу. Она лежала на спине, а ее огромный живот, в котором билось сердце младенца, торчал вверх, словно бы она проглотила кита. Возле ее головы уже стоял Казимир, верховный маг. Как только гегемон вошел в помещение, Казимир приступил к прочтению первых строк молитвы. Не стоило медлить — ведь все уже собрались. Их люди, самые приближенные к Анвару, сняли с себя одежды. Их же примеру последовала сама Ганна, а повелитель остался в том, в чем был.

Ин номине диис

(Во имя богов плодородия)

Но но кадучере сакрифичум

(Мы приносим эту жертву)

Пуэлям пуер кордис

(Девицу, что носит под сердцем дитя)

Ита носпур ачипере амантис дей Илионис

(Да примет наш дар Бог любви Илионис)

Сике доминус деус доспер ачипере донум адерефертилитатем квандам Друс

(Да примет наш дар Бог плодородия Друс)

Ита носпур ачипере донум дей э беллум Озарис

(Да примет наш дар Бог войны Озарис)

Амэн.

— Амэн, — эхо множество голосов отозвалось на завершение молитвы.

Казимир сложил руки крест-накрест на своей груди, наклонился к заплаканной Ириде и поцеловал жертву в лоб. Стоя всего в нескольких шагах от него, Ганна залюбовалась красотой верховного мага. Он человек, ему уже больше девяносто лет, но внешность у него двадцатилетнего юнца. Высоченный блондин, с белой кожей и такими же, как у нее самой, золотыми волосами. Мужчина был прекрасен, пока хотел этого. Но, среди Сынов Адама ходили слухи, что иногда волшебник устает, и очень редко, по ночам, возвращается к своему истинному облику. И те, кому не посчастливилось увидеть сущность, скрывающуюся под маской молодости, начинали заикаться. Говорят, он настолько же ужасен без заклятия, насколько прекрасен с ним.

— Анвар, сын Адама, — теме временем, маг обратился к гегемону, — помоги нам принести жертву Богам!