Вундеркинды

— А я пьян, — радостно сообщил Джеймс. В гостиной раздался настойчивый телефонный звонок. Это был новый суперсовременный аппарат, способный выполнять всякие хитроумные операции, вроде автоматического определения номера и скоростной сортировки абонентов по заданным параметрам и тому подобные фокусы; его звонок скорее напоминал вой сигнализации, который издает потревоженный среди ночи дорогой «порш». — Хотите, чтобы я ответил?

— Разумеется, — сказал я и с легким стуком уронил голову на пол. Я был уверен, что это звонит Сара с сообщением, что помимо собаки пропал также черный атласный жакет из коллекции Вальтера стоимостью в двадцать пять тысяч долларов. Я закрыл глаза, все еще чувствуя слабость, и подумал, не завелось ли у меня в мозгу какое-нибудь нехорошее существо, вроде злокачественного паука, который время от времени расправляет свои черные волосатые лапы, похожие на ржавые спицы старого зонта. Интересно, как бы я поступил, если бы доктор, поставив страшный диагноз, отпустил меня обратно в наш суетный мир, дотягивать отпущенное мне время. Взялся бы за перо, махнув рукой на остальную работу? Стал бы чертить свое имя на воде, соблазняя юных трансвеститов и неуверенных в своей сексуальной ориентации девственников, и, угнав изумрудно-зеленый «форд», носился бы по ночным улицам Питсбурга в поисках неприятностей? Я мысленно улыбнулся и на короткий миг поверил, что стал бы, но в следующую секунду понял: знай я, что в моем теле поселилась смерть, моим единственным желанием было бы залечь на диване с хорошей порцией марихуаны и, покуривая тонкие ароматные сигареты, смотреть бесконечные повторы «Дела Рокфорда», дожидаясь, когда явится девушка в черном кимоно и заберет меня с собой.

— Некто по имени Ирвин. — Шлепая босыми ступнями, Джеймс ввалился в кабинет и с кривой усмешкой остановился над лежащим на полу учителем. Очевидно, он все еще был слишком пьян, чтобы чувствовать похмелье и стыдиться своего распутного поведения. — Я сказал, что вы сейчас подойдете.

— Спасибо. — Я протянул руку, и Джеймс рывком поднял меня на ноги. — Думаю, тебе не мешает позавтракать. На кухне еще остался кофе.

Он рассеянно кивнул, как подросток, отмахивающийся от советов матери, и плюхнулся на диван.

— Может быть, чуть позже, — сказал он и качнул головой, показывая на стоящий в углу телевизор со встроенным видеомагнитофоном. — Эта штука работает?

— А? Да-да, конечно. — Мне всегда было как-то неловко, что у меня в кабинете стоит телевизор, хотя в те часы, когда полагалось работать, я работал и никогда не включал его. — Так, поставил на всякий случай, — я кашлянул, — смотрю иногда бейсбольные матчи, когда Эмили работает в гостиной.

— А какие у вас есть фильмы?

— Фильмы? Если честно, у меня их не очень много. Видишь ли, Джеймс, я ведь не занимаюсь коллекционированием. — Я показал на жалкую подборку видеокассет, стоящих на полке рядом с телевизором. — По-моему, там есть «Девять с половиной недель», сам записывал — с телевизора.

Джеймс презрительно скривился.

— «Девять с половиной недель»? Я вас умоляю, профессор.

— Ну, извини. — Я пожал плечами и, запахнув полы моего «счастливого» халата, направился в гостиную.

— Симпатичный халат, профессор Трипп, — бросил Джеймс Лир.

— Привет, Грэди, это Ирвин, — сказал отец Эмили.

— Привет, Ирвин. Как дела?

— Неплохо, но бывает и лучше. Теперь у меня появились проблемы с правым коленом, — многозначительным тоном произнес он.

— Что с ним такое? — Год назад Ирвину сделали операцию на левом колене и вставили искусственный сустав, которым он необыкновенно гордился, словно этот металлический шарнир был синтезирован клетками его собственного организма.

— Точно не знаю, но раньше десяти утра оно не сгибается.

— О-о, — протянул я, — это может причинить серьезные неудобства.

— Настоящий кошмар, — согласился Ирвин. — Например, сегодня оно начало гнуться… — На другом конце провода повисла долгая пауза — Ирвин сверял свои ощущения с показаниями хронометра. Он носил на запястье замысловатое устройство, отдаленно напоминающее часы размером с гигантскую ватрушку и способное определить не только время, но температуру, влажность и давление, а также выдать подробный анализ химического состава воздуха и сообщить о наличии в атмосфере внеземных форм жизни. Ирвин сам собрал этот чудо-прибор из специального конструктора, рекламу которого обнаружил на последней странице журнала «Попьюла сайэнз». — …Двадцать две минуты назад. А как у тебя дела?

— Неплохо, но бывает и лучше. — Я опустился на кушетку, обитую бледно-желтым ситцем с набивным узором из переплетенных розовых бутонов, в свое время эта изящная вещь вытеснила из гостиной зеленый диван, которому пришлось отправиться в ссылку в мой кабинет. — Как Эмили, благополучно добралась?

— Да, все в порядке. Я бы передал ей трубку, но, к сожалению, Эмили сейчас нет — они с матерью ушли в магазин… Послушай, Грэди, ты знаешь, какой сегодня день?

— Суббота?

— Сегодня «иерэв песах», первый вечер Песаха.

— Верно, — сказал я. — Поздравляю с праздником.

— Грэди, сегодня вечером мы устраиваем пасхальный седер.