Вундеркинды

К. вскинул бровь и показал небритым подбородком куда-то в сторону входа в оранжерею. Лицо писателя расплылось в улыбке. Я не сразу сообразил, на что намекает старый эльф, и пару секунд в недоумении смотрел на него. Затем я уловил хищный блеск, появившийся в глазах К., и понял: доппельгэнгер хочет, чтобы я обернулся. Поворачиваясь, я почти не сомневался, что у меня за спиной стоит туба.

— Привет, Грэди, — произнес Вальтер Гаскелл.

Я увидел неясный силуэт на фоне входной двери.

Вальтер стоял, опираясь на большую желтую биту, которой некогда размахивал великий Ди Маджио. Эту реликвию он приобрел прошлой осенью. Вальтер настолько увлекся новой игрушкой, что совершенно забыл о дне рождения Сары. В последнюю минуту он попытался исправить свою ошибку и в качестве подарка преподнес жене старую бейсбольную биту. Сара была в бешенстве. Фигурально выражаясь, бита Вальтера, хотя, строго говоря, ее можно считать битой Сары, окончательно разрушила их брак. Если после стольких лет Сара все же нашла в себе силы уйти от мужа, то этот неудачный подарок сыграл в ее решении не последнюю роль.

Другой рукой Вальтер прижимал к переносице большой пузырь со льдом. Его белая рубашка была заляпана кровью.

— Привет, Вальтер, — жизнерадостным тоном сказал я.

— Извини, Вальтер, — подал голос К. — Я был пьян.

Вальтер согласно кивнул:

— Ничего, все в порядке.

— Вальтер, — начал я, — позволь мне также принести свои извинения. Понимаю, это звучит глупо, но я действительно… мне ужасно неловко… — Я облизнул пересохшие губы и скорбно заломил брови. На самом деле я не чувствовал особого раскаяния. Мне просто не хотелось, чтобы у Вальтера возникло желание пустить в ход свою реликвию. — Я… готов понести любое наказание.

— Наказание? — Пальцы Вальтера сжали рукоятку биты, обмотанную куском грязного скотча. Вальтер не выглядел рассерженным, и уголки его губ не подрагивали в кровожадной ухмылке, как это обычно показывают в кино, когда героя, который долгие годы мечтал совершить акт справедливого возмездия, буквально трясет от восторга и возбуждения. У него было усталое лицо и круги под глазами, он прижимал к разбитому носу пузырь со льдом и больше всего напоминал декана, который провел бессонную ночь в кабинете главного бухгалтера, где они, ругаясь до хрипоты, подсчитывали убытки и прикидывали, насколько сильно придется урезать бюджет будущего года. — Естественно, факультет вынужден будет объявить дисциплинарное взыскание и отстранить тебя от работы.

— Да, конечно, я понимаю.

— Боюсь, на неопределенный период, — добавил Вальтер. — Возможно, навсегда. Обещаю, со своей стороны я приложу максимум усилий, чтобы так оно и было.

Я покосился на К. Он внимательно посматривал то на меня, то на Вальтера. Старичок спокойно сидел на своей кушетке, но его лицо выражало легкую досаду: писатель сожалел, что у него под рукой не оказалось карандаша и записной книжки, чтобы по ходу развития сюжета сделать кое-какие пометки для будущей книги.

— Грэди, ты пустышка, жалкий обманщик, — продолжил Вальтер мягким голосом. — Сколько ты у нас работаешь? Семь лет? Почти восемь, и за все это время ты не написал ни одной книги. — Он назвал имена двух моих коллег, которые, так же как и я, считались писателями. — За последние семь лет они издали восемь книг — по четыре на каждого. Одна из них получила литературную премию. А ты, Грэди? Чем ты занимался?

Вальтер выдвинул обвинение, которого я давно ждал и боялся, однако, несмотря на все усилия, я так и не смог подготовить более-менее достойный ответ. Я поник головой.

К. вежливо кашлянул.

— Вы хотите спросить, чем он занимался помимо того, что спал с вашей женой? — услужливо подсказал писатель.

Вальтер отнял от носа пузырь со льдом и, уронив его на пол, обеими руками взялся за биту. Он взмахнул своим оружием. Бита описала в воздухе несколько широких кругов. Перепачканное кровью лицо Вальтера отекло и распухло, но прозрачные голубые глаза, похожие на незрячие глаза Доктора Ди, смотрели холодно и ясно.

— Ты хочешь ударить меня этой штукой?

— Не знаю, — сказал Вальтер. — Возможно.

— Так чего же ты ждешь? Действуй.