Вулкан жив

— Вы созданы для войны. Дело явно не в этом.

Леодракк посмотрел на вонючую грязь, текшую под ногами, но не нашел в мутной воде ответа.

Вместо него заговорил библиарий.

— Нас предали, — прохрипел он, — на Исстване. Там была не просто бойня. Пережитая резня стала лишь физическим воплощением нанесенного нам удара. Настоящая боль пришла потом, и это была боль разума. Не всем удалось с ней справиться.

Гвардеец Ворона Хриак замолчал, словно пытаясь отыскать в душе Грамматика причину его любопытства. Это очень нервировало, и Грамматик был вынужден приложить немалые усилия, чтобы сдержать дрожь рук. Много лет назад он думал, что его очень близкий друг стал жертвой псайкерского ментального вторжения. Разумеется, это оказалось ложью. Все тогда оказалось одной лишь ложью. Но мысль о разрушительной мощи боевых псайкеров беспокоила его до сих пор. Неудивительно, что Император убрал их из легионов.

— Мы сбежали от ужасов Исствана на посадочном корабле, — продолжил Хриак, — но ужасы не исчезли. Увиденное — то, как наши братья сотнями гибли рядом, как бывшие союзники направили оружие нам в спину, как открытые предатели впереди атаковали с коварной согласованностью, — изменило всех нас.

Грамматик покосился на Леодракка, надеясь увидеть его реакцию на пересказ Хриаком их истории, и обнаружил, что тот чувствовал себя крайне неуютно, но мешать не собирался.

— Некоторые из выживших на борту нашего корабля были не в себе, — сказал Хриак. — Достигнув определенной точки боевого запала, человек может обнаружить, что ему тяжело вернуться в нормальное состояние. Иногда, когда опыт особенно травматичен, полностью восстановиться не получается, и часть солдата навсегда остается на войне, в том самом бою. Ослепленные этой травмой, люди порой убивают по ошибке, приняв друзей за врагов. Легионес Астартес ей так просто не поддаются. Наш разум куда крепче, чем разум обычного смертного, но это возможно.

И тогда Грамматик все понял. Он понял, при каких обстоятельствах Хриак получил рану на шее, едва не вскрывшую ему горло. Это произошло не на Исстване, а на посадочном корабле. Ее нанес…

— Довольно, Хриак, — прошептал Леодракк. — Нам незачем вспоминать это, а ему незачем это слышать.

— Мое появление добавило вам проблем, да? — спросил Грамматик.

— Ты сорвал нам всю операцию.

Грамматик, немало удивленный язвительным ответом Саламандра, покачал головой.

— А на что вы вообще рассчитывали, фраг вас раздери? Сколько вас, двадцать с чем-то? Против целой армии, целого города? Я понимаю, вы хотите отомстить, но чего можно добиться, просто бросаясь на мечи врагов?

Леодракк встал, и мгновение казалось, что сейчас он прикончит Грамматика, но легионер передумал.

— Это не просто месть. Мы хотим вернуться на войну, внести свой вклад, придать смысл своим действиям. До появления здесь мы долгое время выслеживали Несущих Слово из этого культа. Путь привел нас на захолустный мирок под названием «Виралис», но мы опоздали и не смогли остановить то, что они выпустили там на свободу.

Грамматик нахмурился:

— Выпустили на свободу?

— Я имею в виду демонов, Джон Грамматик, и подозреваю, что ты о них хорошо осведомлен.

— Я видел Остроту, — согласился он.

«Керен Себатон»

Леодракк нахмурился.

— Я даже не буду спрашивать, что это такое. Должно быть, дар твоего «Кабала».

— Это не дар, это правда, которую мне очень бы хотелось стереть из головы.

— Это тоже не мое дело. А мое дело, — он указал на Хриака, — наше дело заключается в том, чтобы не допустить здесь еще один Виралис. Их лидер, клирик Несущих Слово, должен был умереть от нашей руки. Мы собирались незаметно пробраться к ним, найти его и убить. Пергеллен был бы нашим исполнителем, остальные обеспечивали бы быстрое отступление с территории контратакующего врага. Шансы на успех были неплохие, шансы выжить — похуже, но в крайнем случае мы погибли бы, зная, что Траорис в безопасности.

— Нет такого места, которое было бы в безопасности, Саламандр, — возразил Грамматик. — Даже мирам на самом краю галактики не уберечься.

Леодракк зарычал, но зол он был скорее на обстоятельства, а не на Грамматика.

— Этот мир мы бы уберегли. Хотя бы от них, — он успокоился; порыв ярости затих. — Но о нас знают и на нас охотятся. Шену и Пергеллену следовало оставить тебя на том складе.

Грамматик кивнул.

— Да, следовало. Но они этого не сделали, и теперь я в вашем распоряжении, и известная мне информация тоже в вашем распоряжении. Что вы со всем этим будете делать?

— Ничего, — раздался голос из глубин тоннеля. Было темно, но даже Грамматик узнал воина, шедшего им навстречу. И он явился не один.

— Нумеон. — Леодракк приблизился к нему для приветствия. Они пожали друг другу запястья. Хриак поздоровался с капитаном кивком. Но вся радость Леодракка пропала, когда он увидел, кто вернулся с Нумеоном.

— Так мало? — спросил он.

— Их жертва не станет напрасной, брат.