Читаем ВУДУ полностью

любо с тобою... как сладостны губы...

как откровенны твои повороты...

Кто ты, любимая, милая, кто ты?..

Чудо цветения... Патока почек...

Жажда... Горение... Бред одиночек...

Сон ирреальный на грани сознанья...

Счастье... Награда... Дань наказанья...

Лик откровения... образ... икона...

Роза бессмертия... магия лона...

Я поцелуем к нему припадаю...

Я прозреваю... верую... знаю!..

Вечером дымным, вечером поздним,

тем, что уносит с тобою нас в осень,

будем как тихие сонные воды,

мы заслужили право на отдых.

Шепчут пески... осыпаются дюны...

Ночью вздыхающей... полночью лунной...

изнемогаешь с коротеньким «баю...»

ты засыпаешь... я засыпаю...

2012

<p>То, что досталось другим...</p>

То, что досталось другим,

Бог творил как-нибудь...

А у этой

упругий,

смущённо-зовущий,

шёлковый гимн –

ЖЕНСКАЯ ГРУДЬ!

И над ним

улыбка,

трепетней мотылька.

И на ней рука...

А выше – глаза –

я ещё не твоя,

пока,

но в принципе,

за...

После паузы,

в которой канет

целый квартал,

она наклонит головку,

бретельку потянет...

И вдруг финал!

7.00

УТРО!

СОЛНЦЕ!

ПОРА ВСТАВАТЬ!

...твою мать...

2012

<p>Мытьё</p>

Горьковатыми травами

голову вымою,

буду самою-самою

неотразимою.

Он обнимет и ахнет –

букет – закачаешься,

так любимая пахнет,

с которой встречаешься.

Так морочу твою,

ненаглядный мой, голову,

так одетой вхожу,

остаюсь в тебе голою.

Никуда-никуда

от неё ты не денешься,

коль полюбит тебя

от души красна девица.

Пригублю, обниму,

буду шёлковой, ласковой...

Ты меня никому

не смывай, не споласкивай...

2012

<p>Паучок</p>

Знаешь, как я живу? Паучком

на тонюсенькой нити,

над чёрным зрачком

бегемота,

открывшего пасть...

Больше всех перепутанных мыслей моих

только та,

чтобы просто в неё не упасть.

А когда отвлекусь, надоест, разозлюсь,

а когда устаю,

в эту жуткую бездну я писаю, какаю или плюю...

- И становится легче?

Конечно!

Хотя, понимаю,

что это фигня...

Я всего эпизод,

лишь улыбка того,

кто подвесил меня.

2012

<p>Уикенд</p>

Красивая женщина, милые дети –

картинка летнего дня...

Как жаль, что я этого счастья не встретил,

не встретила ты меня.

Чужая семья у субботнего гриля

так счастлива, так полна...

Кого мы любили? О чём мы забыли?

Какая за всё цена?..

Завидовать, чувствуя, как это глупо,

мечтать о жизни иной...

И тайно смотреть на хозяйкины губы,

представив её женой...

2012

<p>правда</p>

пахнет блудом грехом?

пахнет новым стихом

вкус любви на губах

разве правда в стихах?

правда тьма забытьё

правда тело твоё

тот божественный зной

я с тобой ты со мной

говори говори

правда то что внутри

горячо горячо

правда хочет ещё

обижай или гладь

правда редкая б...

правде нравится ложь

что ты снова придёшь

2012

<p>Салон</p>

Жаль, я не тот, что прежде,

я бы курил сигару,

я бы ерошил кудри,

щурил опасный взгляд...

Дамы в вечерних платьях,

те, что пришли с мужьями,

мне б улыбались тайно,

ну, просто все подряд.

Знаешь, как пил я бренди?

Медленно и печально.

Рядом лежала книга,

ну, например, Бодлер...

Эту деталь приметив,

те, что из умных самых,

сами потом старались

выдумать адюльтер.

Если бы я был кем-то

без предрассудков чести,

кем-то весьма далёким

от торжества стыда,

я бы любил всех женщин,

порознь, а может, вместе...

Как бы тогда спалось мне?

Как бы жилось тогда?

Я бы карьеру сделал

лишь на одних объятьях.

Только целуя ручки,

я бы имел свой дом.

Жаль, я такой наивный,

льстить не умею вовсе,

даже приврать для пользы

мог бы с большим трудом.

Я потерял бы что-то

в толпах салонных самок,

в вихре голодной плоти,

в сладких речах сибилл...

Кто бы моей был Музой?

Кто ненаглядной самой?

Кто бы любил душою?

И вообще любил?..

Ладно, зачем об этом...

Я не курю лет двадцать.

И полысел, и дамы

не на меня глядят.

Только одна старушка

пишет такие письма!

Смотрит в глаза так нежно...

И опускает взгляд...

2012

<p>Выключатель</p>

Выключатель всего дорогого,

револьвер по фамилии Глок,

познакомить тебя с Ивановой?

У неё запустенье меж ног.

У неё никого, кроме кошки.

Ни лица, ни шикарной груди.

И короткие, толстые ножки,

и причёска – продукт бигуди.

Некрасивая, как она жаждет!..

Только жизнь не добра к ней, а зла.

Но эстетке не нравится каждый.

И любой, тот, что краше козла.

Разобрали всех лучших красотки,

остальных – кто нормальные без...

А для этой всегда мало водки,

чтоб мужик захотел и полез...

Эволюция страшная штука

и природа такая же мразь.

Родилась некрасивою – мука.

Или попросту – зря родилась.

Дни проходят, а ей так хреново...

Кто поймёт? Кто и сам одинок.

И всё снится печаль Ивановой –

револьвер по фамилии Глок.

2012

<p>Я всё понял вчера...</p>

Я всё понял вчера, я умею читать между строк,

ты не любишь меня, не пророк я, а просто порок.

Я твой грех, без которого жизнь почему-то пресна,

грех – любить одного, на второго смотреть из окна.

Это я тот второй, весь опутанный ласками слов.

Эта сладкая ложь о любви – это даже не зло...

Приручила меня и довольна двойною игрой.

Первый вечно с тобой, ты за первого встанешь горой.

Он и груб, и орёт, и гитара его – по ушам,

и не жизнь, а бедлам, и нельзя, как со мной, по душам,

и в постели не то, и по жизни совсем не герой,

но детей – от него – он твой первый, я только второй.

Я всё понял вчера... А сегодня приснилась не ты,

та моложе была, и слова её были просты,

я запомнил одно: «Не о ней ты мечтал, обо мне!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное