Вторжение в рай

— Ну, крысеныш, скоро ты окажешься в одной куче дерьма со всеми собратьями, — прорычал воин, нацелив копье Бабуру прямо в лицо.

Юноша смотрел на острие, почти загипнотизированный холодным блеском отточенной стали. На какой-то миг он ощутил себя чуть ли не парализованным, неспособным двигаться, но, когда бородач сделал выпад, инстинктивно почувствовал, что следует делать. Призвав на помощь всю свою ловкость и быстроту, он бросился наземь, но покатился не прочь от своего врага, а поднырнув под разящее копье, ему навстречу.

Он подкатился к ногам противника и в то же мгновение полоснул его своим длинным кинжалом по одной из подколенных впадин, перерезав поджилки. Бородач взревел и повалился на бок, из раны хлынула кровь. Бабур вскочил на ноги и ударил снова, на сей раз целя под левую подмышку, в место, не прикрытое стальным нагрудником. Он ощутил, как клинок, разрывая мышцы и хрящ, входит в плоть, погружаясь врагу между ребер. Гигант издал низкий, хриплый вздох и обмяк. Бабур вытащил кинжал из раны, откуда вовсю хлестала кровь, и зачарованно уставился на первого человека, убитого им в бою.

— Повелитель, берегись!

Предостережение Вазир-хана поспело вовремя. Резко развернувшись и снова упав на колени, Бабур ткнул клинком другого противника, нацелившегося снести ему голову боевым топором. Неожиданно юноша снова ощутил страх — это ж надо быть таким идиотом, чтобы не поберечься и дать напасть на себя сзади! В этот миг подскочивший Вазир-хан ударом ноги сбил нападавшего на землю. Взмах кривого меча — и его голова покатилась по стене.

Помня на сей раз об осторожности и о том, что для многих неопытных воинов первый бой оказался последним, Бабур поднялся на ноги с кинжалом в одной руке и мечом в другой, тут же огляделся, но оказалось, что все бойцы визиря погибли или бежали. Они валялись на каменных плитах, где по одному, где по два, распростершись в неестественных позах, а их яркие кушаки потемнели от крови. В ноздри Бабуру удалило зловоние вспоротых кишок и желудков.

— Пойдем, — промолвил подошедший к нему Байсангар. Лицо его кривилось от боли, на плече кровоточила глубокая рана, однако он рьяно указывал на зубчатую внутреннюю стену Кок-Сарая всего в сотне-другой шагов. — Визирь прячется там. Я его знаю, он будет искать спасение на женской половине.

Подав воинам знак следовать за ним, Бабур заковылял за Байсангаром по лестнице, ведущей со стены вниз. Порой он спотыкался о распростертые тела, ноги скользили по крови, а одно лицо привлекло его внимание тем, что принадлежало юноше, едва ли старше его самого. Обескровленное, с вывернутыми в жуткой гримасе боли губами и большими, темными глазами под длинными ресницами, исполненными предсмертного ужаса. Бабур поежился и торопливо отвел взгляд. Если бы не предостерегающий оклик Вазир-хана, на месте этого паренька вполне мог оказаться он сам.

Когда Бабур и его люди следовали за Байсангаром через двор, в цитадели царила тишина. Самим им таиться смысла не имело: после схватки на стенах их присутствие уже ни для кого не являлось тайной, но воины Бабура все равно двигались бесшумно, как угонщики овец и скота, каковыми, впрочем, многие из них и являлись. Но где же остальные стражники и бойцы великого визиря? Бабур был готов в любой миг услышать свист стрел, но ничего не происходило. В четырехэтажном Кок-Сарае тоже царила пугающая тишина. Тяжелые бронзовые двери, с ручками в виде драконов были открыты и никем не охранялись. То была прославленная твердыня Тимура, символ его величия, где все дышало могуществом и властью. Бабуру вспомнились не раз повторявшиеся слова отца:

— Одни потомки Тимура обретали здесь трон, а другие, в борьбе за этот трон, лишались здесь жизни. Когда о Тимуриде говорили: «Его забрали в Кок-Сарай», это означало, что он уже мертв.

Вазир-хан и Байсангар остановились, держа совет. Бабур, которому не терпелось войти, присоединился к ним.

— Повелитель, необходима осторожность, — промолвил Вазир-хан, видя рвение молодого владыки. — Это может быть ловушкой.

Бабур кивнул, понимая, что это правда. Только безмозглый дурак мог в одиночку сунуться внутрь. Он заставил себя совладать с горячностью, которая и так едва не обошлась ему дорого, когда он рванул к заложенному дверному проему. Впрочем, даже все понимая, юноша продолжал нервно переминаться с ноги на ногу, тут он просто не мог ничего с собой поделать. Вазир-хан тем временем приказал шестерым бойцам взять из держателей факелы и, осторожно войдя внутрь, проверить: нет ли где засады. Бабуру показалось, что их не было целую вечность, хотя всего через несколько минут они вернулись, дав знак, что все спокойно. Сердце молодого эмира подпрыгнуло, и он, сопровождаемый воинами, ступил внутрь. За бронзовыми дверями находился похожий на пещеру сводчатый зал, а за ним пролет широких, низких ступеней.