Вторжение в Персей

— Стремление отменить хаос — слепо. Оно выражает лишь начальные ступени развития, когда повсеместны неравенства и сложности. Но высший цвет развития — упоительная одноликость всего, восхитительная гибель различий!

— Стремление преодолеть стихию, по-вашему, стихийно? Вы, разрушители, создали самую могущественную организацию, которую знает мир…

— Ты забыл о рамирах, человек.

— Оставим далеких рамиров. Ваша организация, ваш жестокий порядок, ваша чудовищная несвобода для всех…

— Организация создана для увеличения дезорганизации, порядок служит для насаждения беспорядка, а всеобщая несвобода — лишь необходимый временный этап для абсолютного освобождения всех от всего… Мы содействуем, а не противоборствуем глубинным стремлениям природы.

Он вел спор с самонадеянностью мещанина, уверенного, что мир исчерпан в его непосредственном окружении. Он был недоучкой, объявившим свое невежество философской системой, ловким софистом, умело сыплющим парадоксы. Разбить его было легко. Я сомневался лишь в одном: поймет ли он, что его разбили?

В голосе его грохотало торжество:

— Ты молчишь — значит, признаешь себя побежденным!

— Вы опровергаете самого себя, — сказал я.

— Это надо доказать.

— Разумеется. Начинайте обосновывать свое мировоззрение, а я покажу, что из каждой вашей посылки следует вывод, противоположный тому, какой делаете вы.

— Можно и так, — согласился он. — Моим подданным будет полезно лишний раз утвердиться в основах нашей философии, хотя она и без того прочна.

— И людям, и нашим звездным друзьям тоже полезно послушать курс вашей философии, — сказал я, но до него не дошла скрытая угроза этих слов.

Начал он, впрочем, оригинально. Вселенная народилась когда-то, как бездна чудовищных различий и очаг непохожих одна на другую сложнейших форм. Пустое пространство — и звездные сверхгиганты, усложненная биологическая жизнь, и аморфная плазма; на этом полюсе торчащий, как пик, всегда индивидуализированный мыслящий разум, на том — скудость разобщенных тупых атомов.

Неравномерность и неодинаковость, отвратительное своеобразие всего и во всем, варварство организованных сообществ, тирания порядка, несвобода всевозможных иерархических структур — таким предстает нам начало мира, таким в значительной мере он выглядит и доныне, несмотря на продвинувшееся вперед развитие.

— Но все только начинается со сложности, а идет к простоте, — грохотал он. — Разве, решая задачи, ты не переступаешь от сложного к простому? Разве, познавая природу, ты не теряешься сперва перед бесконечным ее внешним многообразием, а потом лишь распознаешь внутреннюю простоту? И разве нахождение внутренней простоты не является высшей целью познания? Сколь же благородней не познание, а создание простоты, обогащение мира простотой? А какая простота выше всех? Простота примитива, не так ли? Так обогащать мир примитивом, все снова и снова порождать примитив, насаждать примитив! А теперь я спрошу тебя: какой примитив проще и благородней? Хаос — надеюсь, ты не будешь отрицать это? Вот мы с тобой и пришли к логическому выводу, что есть единственная вдохновляющая задача у разумного существа — сеять повсюду хаос! В хаосе освобождать себя от всех связей и подчинений! В хаосе достигать совершенного единения с собой, ибо лишь в нем ты опираешься на одного себя, а на все остальное тебе наплевать!

В пространстве, продолжал он, дано шесть направлений, во времени же лишь одно — вперед, только вперед! Вперед к высшей форме существования — стиранию всех различий, растворению всех разнообразий. Таково направление развития в природе, такова цель, поставленная себе разрушителями.

Ломать неравномерности и отменять неодинаковости! Уничтожать пустое пространство, чтоб звезды сбегались, образовывали сперва рассеянные, потом шаровые скопления! Нивелировать температуры — одни из звезд выплескивают себя в бешеном потоке энергии, другие, от века темные, возгораются! А главное — обрывать высокомерную жизнь, самую древнюю из космических своеобразий и несвобод, самую тираническую из иерархий порядка, обрывать надменную жизнь, отчаянно и безнадежно сопротивляющуюся всеобщему радостному обезличиванию!

Обязательная для всех примитивизация — и распад сложных структур, как лучшая форма примитивизации! Всесторонне, всюду, всегда заменять биологическую естественность искусственностью автоматов, ибо нет ничего сложнее, запутаннее, несвободней естественности, ибо нет ничего примитивней, проще и свободнее хорошо разработанного автомата. Когда-то рамиры, теперь галакты обреченно цепляются за отжившую неодинаковость, вымирающие своеобразия. Поставить и их на пользу истребляющей деятельности разрушителей или покончить с ними со всеми!

— Насколько я вас понял, вы ратуете за искусственность против естественности?