Вторжение Химеры

Снять броню им разрешили еще вчера, во время остановки у Снежногорска.

Город, который полк с таким остервенением защищал, напоминал охваченный безумием муравейник. По руинам ползали строительные комплексы, суетились люди, а грохот стоял такой, что уши закладывало.

Снежногорск отстраивали заново.

Поднявшись с лавки, Роберт выпрыгнул наружу, присел, разминая затекшие мускулы.

Транспортер, как и прочие, стоял на площадке около небольшого здания, по всей видимости, контрольно-пропускного пункта при портале. Его громадная арка, пылающая голубым светом, виднелась с другой стороны. Уходящее в нее шоссе было забито машинами, они и производили тот самый вибрирующий гул.

В сторону Сибири ползли огромные транспортеры с открытыми платформами, на которых высились укутанные в пластик механизмы. Неспешно двигались строительные комплексы, за ними – обычные автобусы, набитые людьми.

– Рабочих везут, что ли, – сказал Кампински, задумчиво почесывая затылок. – Вот только на кой хрен?

– Эх, нашел куда смотреть, – хмыкнул Трэджан. – Ты лучше взгляни, какое все вокруг свое, родное! На других планетах такого не увидишь!

В бездонной синеве неба плыли белые, как взбитые сливки, и толстые, будто поросята, облака. Солнце после невзрачного светила Сибири казалось очень большим, лучи его ласково касались кожи. На пологих холмах, окружающих портал, ветер шевелил ветвями кустарника.

– Где мы, интересно? – спросил Шриван.

– Север Корейского полуострова, – ответил Роберт. – Отсюда не так далеко до тех мест, где я родился.

Воспоминания нахлынули потоком: узкие переулки на окраине Владивостока, нежащееся под солнцем море, старый, обветшалый храм, полицейский участок, больше похожий на клуб…

– Где родился, там не пригодился, – мрачно буркнул Трэджан. – Сейчас поедем, похоже. Вон наш лейтенант торопится.

Нуньес еще издалека махнул рукой, и солдаты полезли в провонявший потом и грязными тряпками кузов.

Роберт прислонился к стенке и попытался снова задремать, но у него ничего не вышло. Транспортер двинулся с места, вырулил на трассу и набрал скорость, а он все сидел, глядя прямо перед собой.

За время войны Роберт выучился спать, невзирая на тряску и шум, так что дело было не в них.

Спать мешало странное чувство – что тело, все его части, каждая клеточка ощутили касание родной планеты и встрепенулись, кровь быстрее побежала по жилам, сердце начало биться чаще и сильнее.

Или виной этому стало то, что под лучами солнца кузов принялся нагреваться?

* * *

База напоминала ту, на которой Роберт провел три года.

Тот же плац, не украшенный, правда, памятником генералу Романову, кубическое здание штаба, коробки казарм, расположенная чуть в стороне столовая и громоздящиеся за ней склады.

Имелся даже тренировочный полигон.

Окружала базу высокая, в три человеческих роста, стена, утыканная блоками сенсоров и стоящими через каждые полсотни метров вышками. Они щетинились пулеметами и прожекторами.

– И зачем это? – недоуменно спросил Трэджан, когда солдаты только выгрузились из транспортеров. – Разве здесь нам кто-то угрожает?

– Разговорчики, – одернул его лейтенант Нуньес. – Осторожность – прежде всего. Разве вы не знаете, что форсеры ухитрились устроить диверсию на Земле?

Трэджан выпучил глаза, Роберт удивленно хмыкнул, а Шриван пробормотал вполголоса:

– Да упасет нас Единый от такого. – И добавил: – А храм тут есть? Я так давно не был на службе.

– Должен быть, – отозвался лейтенант. – Узнаю, сообщу.

Офицеры командовали, солдаты строились, и взводы расползались от сгрудившихся на плацу транспортеров, словно червяки от груды огрызков.

– Диверсия на Земле, надо же. – Бьерн покачал головой. – Мы тогда, наверное, воевали на Хордане. Там за новостями следить сложно…

Они прошли небольшой скверик, миновали столовую, от которой тянуло жареным мясом, и свернули к одной из казарм.

– Это наша, – сказал Нуньес. – Второй и третий взвод нас опередили, я смотрю. Занимайте места, располагайтесь. Ужин через два часа, отбой через четыре, ровно в десять по местному времени.

– Офицеров-то отдельно поселят, – проворчал Кампински, когда лейтенант отошел. – Не в этом хреновом сарае.

– Завидовать нехорошо, – укорил его Шриван.

Пулеметчик открыл рот, чтобы достойно ответить, но глянул в ясные глаза индуса и промолчал.

Изнутри казарма выглядела не особенно привлекательно – у входа стеллаж для оружия и шкафы для бронекостюмов, серый пол, два ряда двухэтажных коек, уродливые пластиковые тумбочки.

Тут бойцов третьего взвода ждал сюрприз – сидящий на одной из коек Мак-Канн.

– Жив, чертяка! – рыкнул Бьерн на всю казарму и от избытка чувств хлопнул Мак-Канна по плечу.

– Еще живее всех нас, – добавил Роберт.

– Да, заштопали меня, – кивнул Мак-Канн, – сказали, что я буду лучше, чем раньше.

– Что, пришили какую-нибудь штуковину? – Трэджан изобразил на лице загадочность и понизил голос: – Из тех, что оттяпали у форсеров? Я даже знаю какую! От девок теперь отбоя не будет!

– Где бы их взять, – вздохнул Кампински.

Мак-Канн только улыбнулся.

Пока раскладывали вещи и устраивались, к санитарному блоку выстроилась огромная очередь.