Вторжение из ада

— Так вот, чтобы через полторы недели вопрос с этим смертником, — Правитель снова пнул безвольное тело, — был решен. Ясно?

— Так точно!

— И никаких фантомов! — Правитель поднес кулак к носу широкоскулого. — Ты думаешь, это у меня в глазах мельтешит? Думаешь, сдает старик?!

Ошибаешься! Убрать!

Начальник охраны ринулся в угол. С налета ударил ногой по тени… Но удара не получилось: прежде, чем сапог коснулся виска, узкая, но сильная рука перехватила голень, рванула на себя, опрокинула — мига не прошло, как грузное тело широкоскулого оказалось припечатанным к серому полу.

Другая рука молниеносно сдавила горло, не дав из него вырваться даже легкому хрипу.

Это был конец! Правитель все понял. Он сразу же повернулся к лежащему… Но тот уже не лежал. Он сидел, скрестив под собою ноги, глядя прямо в глаза и сжимая в пальцах поднятой руки какую-то красную штуковину… и пусть, значит, так надо, значит, все правильно, молочно-белый водоворот замутил Правителю взор, повлек в себя, закружил, унес куда-то далеко, где нет ни звуков, ни мельтешения тел и предметов, ни времени.

— Светик, шепни этому чучелу, — сказал Иван тихо, — что если он подаст хоть один сигнал наружу, даже мысленный, сразу сдохнет.

— Он умненький, он все понимает, — откликнулась Светлана, вдавливая широкоскулому за ухо фиолетовую гранулу. — Он теперь на поводке у нас, трепыхнется разок — и поминай как звали.

Светлане за эти дни донельзя осточертела серая камера. Как ни сладко и прекрасно было с любимым после долгой разлуки, но душа рвалась на волю, наверх. Может, именно по этой причине она немного переборщила с начальником охраны, не ожидавшим отпора, чуть вовсе не вышибла из него дух.

А Правитель стоял столбом и лупоглазо пялился на Ивана, он был в прострации — Кристалл работал на славу.

Иван подошел к кособокому и преждевременно состарившемуся человеку, имевшему огромную власть надо всей Великой Россией, подошел вплотную, ощупал карманы, достал из бокового яйцо-превращатель — никому его Правитель не отдал на проверку и экспертизу, не доверял, значит, — и сунул его в нагрудный клапан комбинезона.

— Лови! — Светлана бросила распылитель.

Иван поймал, привычным движением пристегнул к поясному ремню.

— Нет, — проговорил он, — на заслуженный отдых в преисподнюю его еще рано отправлять, он нам не все рассказал.

— Любая задержка может вызвать подозрения, — забеспокоилась Светлана.

— А мы и не станем задерживаться. Эй, ты! — Иван подошел ближе к поверженному начальнику охраны. — Хватит лежать. Нам пора наверх!

Светлана убрала руку с загривка широкоскулого. И тот стал медленно приподниматься — сначала на четвереньки, потом на корточки, на полусогнутые… выпрямиться окончательно ему не дали — заскрежетав зубами от боли и ухватившись обеими руками за виски, широкоскулый повалился наземь.

— Управление работает, все нормально, — пояснила Светлана, — может, еще попробуем?

Широкоскулый отчаянно замотал головой. Он все понял. Жизнь одна, и надо подчиняться тем, кто взял верх, пока… а там видно будет.

— Выходим?!

Нельзя, надо наверняка.

— Нет! — осек Светлану Иван.

Он снова подошел к застывшему столпом Правителю, вытащил яйцо. На миг задумался. Прижмешь к своему горлу — станет два Правителя, к его дряблой шее — будет два Ивана. Нет, надо попробовать! Иван, преодолевая отвращение, приблизил свое лицо к перекошенному, морщинистому лицу старика, вдавил превращатель прямо над кадыком, запрокинул голову и вжался в другой конец яйца своей шеей. Будто холодком пахнуло, но не снаружи… а внутрь.

— Я сейчас с ума сойду! — ошалело и сипло пролепетала Светлана, глядя, как омерзительный старикашка на глазах превращается в статного и крепкого молодца, а ее Иван становится кривобоким и обрюзгшим уродом.

Только этого еще не хватало!

Широкоскулый сделался белым, а его узкие глаза расширились. Он не испугался, не изумился, он знал, что такое превращатель. Он просто все сразу понял. Обвели.

Обхитрили! Теперь хана… нет, теперь один резон — служить новому хозяину, может, не тронет, может, и ему понадобится верный пес со всей его сворой. Широкоскулый чуть не заскулил от нетерпения. Он готов уже был выказать свою преданность… но не посмел, холодный блеск серых прозрачных глаз остановил его, Светлана умела говорить без слов.

— Вот теперь порядок, — Иван-Правитель быстро сунул яйцо в карман двубортного костюма, отпихнул от себя Правителя-Ивана, крепкого и высокого парня, каким еще полминуты назад был сам. И добавил, чуть приподняв Кристалл: — А сейчас ты будешь спать. Ложись!

Правитель в теле Ивана послушно опустился на колени, лег ничком. И уснул.

— И никаких мнемоскопий, — предупредил Иван Правитель, — нечего время зря тратить. Когда он нам понадобится, ты его приведешь… понял?!