Вторжение из ада

— Ну и что? — поинтересовался вдруг Авварон с ехидством. — Уж не передумал ли ты?

— Нет! — твердо ответил Иван. Он не лежал и не сидел, он стоял в полный рост посреди темной каморки.

— Тогда… смотри мне в глаза. И ты войдешь в Пристанище!

Не глаза, а черная, сатанинская пропасть открылась перед Иваном, бездна мрака, ужаса и отчаяния. И его повлекло туда- вниз, в адскую воронку в тягостном, замедленном падении. И не было рядом ничего и никого, не было и Авварона. Лишь он и смертная пустота. Лишь гнетущее осознание надвигающейся погибели… нет! он не имеет права сомневаться! он вынырнет из этой пропасти, из омута запредельных миров! он обязан вынырнуть оттуда!

Чернота и пустота рассеялись постепенно… и не было никакого падения, никакой пропасти- просто возвращалось зрение и он начинал видеть. А видел Иван вокруг себя по все стороны — лес, неземной, полуживой, а может, и живой лес с шевелящимися лианами-червями, с кронами чудовищных дышащих деревьев, с глазастыми васильково-багряными цветами и колючими зарослями.

Как и в прошлый раз прямо над головой, высоко-высоко пролетел со скрежетаньем и посвистом шестикрылый дракон, но без гипнолокаторов, это хорошо, это значит, что о н и не видят его и не знают о его возвращении.

Планета Навей — проклятая, дьявольская планета Навей, в чреве которой блуждал всю предыдущую жизнь, из мохнатой утробы которой он вырвался дряхлым, умирающим старцем. Его спас и оживил Откат, вернул молодость, силу, не лишив памяти. Это почти чудо. Но это не будет повторяться вечно, и он теперь не имеет права блуждать по Кругам Внешнего Барьера годами, десятилетиями мыкаться в гирляндах миров-призраков Охранительного Слоя, ему не дано времени бродить вокруг да около или пронзать пространства в отходных сферах-веретенах… Дверь где-то в Нулевом Канале. Но она не нужна ему. Ему нужен только Кристалл и… в первую очередь, его сын, брошенный, одинокий, может, и не живой уже.

— Иван, ты слышишь меня? — пробилось глухо, словно сквозь слой ваты.

— Слышу, слышу, — процедил Иван.

— Кристалл там, ты знаешь, давай быстрей, не тяни время!

— У тебя в запасе вечность, обождешь! — грубо ответил Иван.

Он подошел к колючим зарослям, припоминая, как продирался сквозь них, как спешил на бот, как боялся опоздать и навечно остаться здесь.

Гибкие ветви с колючими, то сжимающимися, то разжимающимися пучками шипов, потянулись к нему, почуяв добычу, мясо. Иван отошел назад на полшага. Кристалл должен лежать в другом месте — там, где стартовал десантный боевой бот, стартовал, чтобы воссоединиться со своим кораблем-маткой, с капсулой, лавировавшей по сложной орбите.

Авварон перебросил его точно, в нужное место, в тот самый «огромный, черный абсолютно непроницаемый для него, Авварона, пузырь». Не соврал! Значит, Первозург сильнее этой нечисти, пусть не во всем, пусть в каких-то отдельных вещах, но сильней! Не надо было с ним расставаться, да, Сихан Раджикрави — союзник, каких больше нет и не будет. И он всем обязан Ивану, это Иван вытащил Сихана из заточения Чертогов. Где он теперь?! Где, где… на Земле, где ж ему еще быть.

Иван отмахнулся от мохнатой наглой лианы, которая хотела захлестнуть петлей его шею. Пнул сапогом в основание буро-синего ствола- из пробитой почерневшей коры ударила струйка желтовато-зеленой крови, где-то наверху, под кронами, глухо завыло нечто огромное и неподвижное. Живые деревья. А под ними и в них утроба — только зазевайся и сгинешь в ее непомерном брюхе навсегда. Тогда он был в скафе, с целой кучей всяких пил, ножей, пробоев, электрошоковых щупов и прочих премудростей, и то еле выкарабкался из неподвижно-живой исполинской гадины. Сейчас рисковать нельзя. И Иван пригнулся, прополз под низким стволом, попытавшимся придавить его к земле, но не успевшим, выскользнул — и уткнулся прямо в зеленую мирную лужайку с рыжей полузаросшей проплешиной. Здесь! Здесь стоял бот. Здесь он обронил Кристалл.

Надо искать… а надо ли?! Сейчас он поднимет эту крохотную штуковину, выберется из пузыря, отдаст ее Авварону- и все! финита ля комедиа! все закончится просто и гнусно. Нет, так нельзя. Но иного хода нет. Виски ломило от невыносимости положения и от тоски маятной, неизбывной.

Вот он! Иван опустился на колени. Да, это еще не Кристалл, но все же кристалл — маленький, розовенький, съежившийся, с налипшей поверху пыльцой, но он! Первым желанием было растоптать его, уничтожить, сжечь…

Иван выдернул из-за спинного чехла лучемет, вскинул его стволом вверх. Нет, кристалл не горит, и растоптать его нельзя. Можно зарыть поглубже, чтобы глаза не видели. И все! Но уничтожить его практически невозможно.

Иван взял кристалл двумя пальцами, осторожно положил себе на ладонь. Надо подержать его у тела, прижав прямо к коже: кристалл заряжается от человеческого тепла, от тонких энергий, исходящих от разумной человекообразной особи. Тогда он станет Кристаллом. И тогда Авварон заберет его себе. И откроются двери во Вселенную, заселенную людьми. И войдут в нее обитатели потусторонних миров. И станет это концом века и Апокалипсисом.