Вторжение из Ада

Он враг Креста. Он дьявол.

И не ведают люди настоящего своего. Не знают будущего. Спят.

И нет уповающих на чудо.

И лишь свершившись оно станет Чудом. Или не станет. И разверзнется тогда черная пасть пропасти. И судить будет некому. И виновных искать некому. И незачем.

Светлана проснулась первой. И сонным, ничего не понимающим взглядом уставилась на карлика Цая. Лишь через минуту она обрела дар речи и спросила:

– Я снова в Осевом?

Цай ван Дау покачал головой, молча приложил палец к губам.

Но Иван уже не спал. Сквозь спутанные светлые лохмы он глядел на жену. И в его взгляде не было и тени сомнений. Светлана натягивала на свое прекрасное, но исхудавшее тело рубаху, его рубаху. Озиралась. Ей явно не нравилось в серой камере.

– Куда ты меня заманил? – спросила она с улыбкой, приглаживая Ивану волосы. И поцеловала его в щеку, возле самого глаза.

– Это Земля, Светик, – прошептал Иван. – Что бы там ни было, а это Земля! Мы выберемся из ловушки. Я знаю как… – он вдруг уставился на Цая. – Болит еще?

– Что болит? – не понял тот.

– Да вот, говорили мне, что ку-излучение штука препротивная, малополезная.

– Не напоминай! – карлика Цая передернуло. – Не дай Бог, еще испытать. Сколько лет прошло, а до сих пор хребет ломит!

Иван кивнул. Пересказывать будущее, которого наверняка уже не будет, ему не хотелось.

– И серые стражи не заходили? – поинтересовался он, прижимая голову жены к груди, улыбаясь полублаженно.

– Сюда и таракан не прошмыгнет.

– Хорошо. А как насчет Правителя с его охраной?

– Никак, – коротко ответил Цай.

– Значит, не заходил?

– Нет.

Теперь Иван заулыбался в полный рот, он был доволен, даже рад. План созрел в считанные секунды. Выберутся! Еще как выберутся отсюда. Главное, без суеты.

Он протянул ретранс карлику.

– Держи! Тебе пригодится.

– А ты?!

– А я сам выйду.

– Но где же мы?! – заволновалась Светлана.

– В надежном месте, – отшутился Иван. – Тут нас ни один гмых не достанет. Скучала, небось, по земелюшке родимой? – Он встал на ноги, поднял ее, прижал к себе сильнее. – Думала про лужайки и березки, про пляжи и песочек… а очутилась в палатах подземных.

– Мы под землей? – Светлана уставилась на Цая,

ожидая подтверждения.

– Ага, – промычал тот, – и очень глубоко. А наверху нас дожидаются, между прочим!

– Ну и идите наверх! – Иван отстранил от себя жену.

Заглянул ей в глаза.

– Я никуда от тебя не пойду! – сразу отрезала Светлана.

– Так надо, – повторил Иван. – Здесь будет серьезная драка. – Он вдруг осекся, достал из подмышечного клапана Кристалл, сияющий всеми багряными гранями, и добавил: – А может, и не будет.

– Я остаюсь! – Светлана отвернулась к стене, стиснула губы, давая понять, что не двинется с места.

– Ладно, пусть будет так, – согласился Иван. – А ты возвращайся. Гуту передашь дословно: он, его люди – Европа, мы с Кешей остаемся здесь, на запад усиленная делегация – ты, Дил, Хук, Арман, «длинные ножи». Остальное он знает. Сигнал будет. Всё!

Карлик Цай ван Дау, наследный император Умаганги и беглый каторжник, поднял на Ивана глаза. Лицо его стало окаменевше-уродливым, будто лицо мертвого младенца, изъеденное старческими морщинами и безобразными шрамами. Не было жизни и в глазах, огромных, потухших, отсутствующих. Цаи понял, что теперь обратного хода не будет, что все они обречены.

– Передам, – просипел он еле слышно, – передам слово в слово. До встречи!

Он отвернулся, прижался лбом к серому синтокону, до хруста сжал костистые кулаки. И исчез.

– До встречи! – отозвался Иван.

И обернулся к Светлане, к жене ненаглядной, вновь обретенной. Сердце сладко сжалось. Они будут вместе.

Еще несколько дней вместе, до прихода в камеру Правителя. А там… Перед глазами у Ивана встало озаренное звездным светом лицо Небесного Воителя, засияло золото доспехов, зазвенела музыка иных сфер, могучая, великая, придающая сил и веры, прекрасная заоблачная музыка. Иди, и да будь благословен, воин!

Дил Бронкс стал серым как мышь. Кеша никогда прежде не видал его таким растерянным и жалким. Цай смотрел в потолок и насвистывал. Они сменили уже шестой по счету бункер… седьмого не будет.

Гут сказал коротко и прямо:

– Хоть сдохнем как люди!

Хар засопел, заскулил, он не понимал унылых бесед и всегда тревожился, терял спокойствие, если кто-то заводил непонятные разговоры. Оборотня Хара тянуло на Гиргею, к своим. Но он терпел.

– Меня другое удивляет, – прерывистым, чужим голосом протянул Бронкс, – почему нас. еще не схапали.

Ведь мы готовимся почти на виду! Нас могли сто раз просечь и выловить всех! Может, и они жцут, э-э… сигнала?!

– А какой сигнал-то? – спросил из угла Хук Образина.

– Он не сказал, – ответил Цай.

– Значит, сами догадаемся! – отрубил Гуг Хлодрик.

Ему не нравилось, что пошли всякие вопросы да расспросы, только болтовни – и сомнений не хватает! Нет!

Кто сомневается и трусит, пускай отваливает! Гуг побагровел и ударил кулаком по антикварному малахитовому столику, стоящему прямо на цементе, хватил так, что угол обломился и с грохотом полетел на грязный пол. – Даю три секунды на размышления. Кто передумал, может уйти! Кто останется, будет слушать меня и не вякать!

Ну-у?!