Вторжение

А теперь прекратим эмоции. Давайте договоримся: при чтении этой книги сведем их к минимуму. Если труд вызовет споры, то пусть в них родится истина, а не инфаркт. Правая или неправая была эта война — рассматривать и оценивать этот вопрос прерогатива политиков, как и их право начинать и заканчивать войны. Так устроен мир. В любом случае за все приходится расплачиваться солдатам, и именно их мужество надолго остается в памяти потомков и традициях армий.

Да и не все так окончательно плохо. Будем справедливы: сегодня память о событиях Крымской войны начинает постепенно восстанавливаться не только в Англии, всегда ревниво относившейся к своей истории, но и в нашем Отечестве. О Восточной войне стали вспоминать политики, чаще всего наиболее дальновидные. Они правы. В мировой геополитике эта кампания занимает гораздо более значимое место, нежели отводимое ей нашими современниками. Тем же, кто пытается игнорировать прошлое, нужно помнить, что в истории ничто не проходит бесследно, «горячие точки», породившие Крымскую войну и возникшие в ее ходе — «…Иерусалим, Балканы, Чечня и Крым часто появляются в газетных заголовках и спустя 150 лет».^{2} Противостояние империй на юге Европы не закончено до настоящего времени.^{3} Конца ему в ближайшие десятилетия не предвидится. Современные не только отечественные, но и иностранные исследователи, историки, политологи, военные часто напрямую связывают события сегодняшнего дня и последствия Крымской войны.^{4} И вот снова, теперь уже в XXI веке в новостном блоке звучит, как 150 лет назад: «…Несомненно, Россия стремится сохранить Севастополь как пункт базирования ЧФ. Не только потому, что две базы лучше одной. Севастополь — лучшая из любых возможных баз на Черном море. В 1854 году, незадолго до Крымской войны, обозреватель лондонской «Таймс» и вовсе писал о Севастопольской бухте как о единственной, по-настоящему удобной по физико-географическим условиям военно-морской базе, которой располагает Россия».^{5}

Когда начинаешь думать о Крымской войне, невольно вспоминаешь удивление одного британского офицера, писавшего о ней в 1916 г. в разгар Первой мировой войны.

«Странно подумать, что немногим более шестидесяти лет назад четыре нации, которые являются теперь союзниками, сражались между собой из-за вопроса, который касался свободы одного из наших нынешних противников — Турции. Тогда казалось, что Крымская война окончательно решит судьбу будущего Европы, но теперь ясно, что это лишь страница в вечно не решенном восточном вопросе…».^{6}

Действительно, британские войска единственный раз после победы при Ватерлоо в 1815 г. и вплоть до 1914 г. приняли участие в войне с великой европейской державой, что стало важной страницей в истории вооруженных сил Великобритании.

Итак, теперь я постараюсь ответить на логичный вопрос: почему я взялся за эту тему, если все так плохо? Наверное, по этой причине и взялся. К сожалению, историки чаще увлекаются статистикой, и поэтому я решил взглянуть на Крымскую войну с точки зрения военного. Я не покушаюсь на славу генералов Богдановича,[27] Зайонч-ковского[28] и Свечина.[29] У меня нет желания стать вторым Тарле.[30] Я не сумею затмить Ниеля или Буа-Вильомеза. Но и быть слепым потребителем заранее и давно утвержденных трактовок тоже не хочу. И никому не желаю.

Время многое изменило — и настал час написать то, что они не могли сделать по разным причинам. В том числе и по политическим. Избежать ошибок невозможно, и, наверное, мне также не удастся сделать это на 100%, но нужно говорить в Крымской войне именно как о войне, а не заниматься изучением ее второстепенных аспектов, романтизируя действительность и упорно продолжая игнорировать в действительности происходившее на полях сражений. С расплодившимися в последнее время экспертами (опять о них) трудно дискутировать, учитывая влиятельность их положения. А может, и не нужно. Жаль только, что перспективный и долгожданный проект тележурналиста Леонида Парфёнова «Война в Крыму»,[31] воспользовавшегося услугами этих научных консультантов, получился содержащим множество заблуждений и ошибок.

События военной истории как реального процесса всегда описывались и объяснялись посредством большого числа научных понятий. Их можно условно разделить на следующие: философские и общесоциологические понятия и категории; частно-социологические и другие социальные понятия; собственно военно-исторические и военные понятия.^{7} Я отбросил все, кроме последних двух и буду пытаться в большей степени о них рассказывать читателям моего скромного труда.