Вторжение

Взяв Ратишу, полсотни всадников и пятьдесят новехоньких арбалетов, что только вчера тайком были привезены от Васьки Волка в Рязань, Коловрат в предрассветной мгле следующего дня быстро покинул город. Переехав мост через речку Серебрянку и поднявшись на Соколиную гору, он направился вниз по Оке, в сторону бескрайнего бора, в коем, по словам того же Ратиши, можно было схоронить от чужих глаз и пешего и конного.

Спустя полдня пути по уже знакомой дороге Коловрат со своим отрядом въехал в замшелый бор, где прятал в засаде свое тайное воинство. Отыскав по приметам путь в самую чащу, он смело двинулся дальше и вскоре наткнулся на незаметные кордоны из охранников лагеря. После недолгих разговоров был опознан и пропущен далее. И так несколько раз. И каждый раз воины с арбалетами вырастали на его пути словно из-под земли. Хотя кругом было белым-бело от снега, заметить он их не мог до последнего мгновения, пока не оказывался под прицелом. Все ж таки лес в этих местах был еловым вперемешку с соснами, было где спрятаться.

– Хорошо охрану выучил, – похвалил он Большака, когда оказался наконец вместе с Ратишей в землянке у костерка, в коем потрескивали сучья, распространяя вокруг себя блаженное тепло.

Снаружи лютовал мороз, зима потихоньку входила в силу.

– Стараемся, Евпатий Львович, – кивнул, соглашаясь, Большак, здоровенный бородатый детина, который в этот раз был без кольчуги.

Он подкинул сучьев в огонь и, посмотрев на другого, сидевшего рядом низкорослого и широкоплечего воина, спросил:

– Смотреть новичков будете? А то Бушуй, вон, своих может поперед меня показать. Аккурат к вашему приезду тренировал, словно чуял. Верно, Бушуй?

Его сосед молча ухмыльнулся от похвальбы.

– Могу, ежели надобно.

– Не надо, – отмахнулся Коловрат, – я вам обоим верю. Если говорите, что сделали дело, значит, так оно и есть. А времени у меня мало, чего зря зенки пялить.

– А чего ж тогда приехал, Евпатий Львович? – удивился Большак. – В такую даль тащился, неужели без дела?

Коловрат молчал, словно раздумывая о чем-то своем.

– Али пора нам собираться в путь-дорогу? – допытывался Большак, разгоняя руками дым, что потянулся к нему от костра.

Евпатий между тем отпил из чаши горячего травяного настоя, которым угостили его хозяева, и молвил наконец:

– Сколько их там у вас уже набралось?

– Пеших три сотни с лишком, – ответил Большак.

– У меня сотня конных без малого наберется, – вставил слово Бушуй.

– Ого, – поднял глаза Коловрат – целая сотня конных? Да откуда ж столько набрал?

– Набрал, Евпатий Львович, – туманно ответил коренастый воитель, – немало желающих повоевать оказалось в земле рязанской.

– Это хорошо, – согласился Коловрат, – да только ты же сам знаешь, что отряд сей непростой. И оружия секретного у нас только на три сотни пеших да на полсотни конных было припасено. Зачем же еще народ собирал?

– Ты уж прости меня, Евпатий Львович, и не казни сильно, – повторил Бушуй спокойным голосом, будто разговор шел о делах будничных, – но я решил про запас воинов обучить. Битва впереди предстоит жестокая, учиться некогда будет, а воевать надо уметь. Погибнем ведь все, почитай. А наш отряд из первых будет. Вот я и подумал, что лучше я наперед обучу второй отряд всадников с арбалетом сим обращаться. Как придет пора помирать первым, их другие заменят и оружие их переймут.

– Прозорлив ты без меры, как я погляжу, – заметил на это рязанский воевода, расправляя свои могучие плечи, и обменялся многозначительными взглядами с Ратишей.

– Жизнь такая, – пожал плечами Бушуй. – Даже мы, в лесу сидючи, знаем, что татары объявились на Воронеже числом несметным. А это значит, что и мы скоро сгодимся для ратного дела. Это к бабке не ходи. Не зря же ты нас здесь поставил, Евпатий Львович, срока своего дожидаться. Может, чуток попозже других помрем, но все одно помрем. От судьбы не уйдешь.

– Ты погоди помирать-то, – вставил слово мудрый Ратиша, – вот заладил одно. Лучше пойди да мешки развяжи, что к нашим седлам приторочены. Глянь, что в них, да пересчитай.

Когда Бушуй вернулся с мороза, лицо его сияло.

– Ну, Евпатий Львович, – ухмыльнулся он, – ну, порадовал. Благодарствую.

И даже поклонился в пояс, насколько позволял низкий потолок землянки.

– Вот и пригодились уже твои полсотни запасных ратников. Правда, Бушуй? – весело спросил он у изумленного воителя. – А теперь у нас целая сотня конных арбалетчиков есть. И это сила. А вместе с тремя сотнями пеших – это большая сила в умелых руках. Верно, Большак?

Оба закивали, подтверждая слова воеводы.

– В общем, поздно уже. Сейчас спать ляжем, – подвел итог разговорам Коловрат, – устал я немного по вашим лесам мотаться. А завтра поутру уже назад поеду. В Рязань. А со мной сотня пеших отправится. Настал час для них уже. Пусть арбалеты в мешки схоронят да за спину закинут, чтоб ни одна живая душа не догадалась, что там. В руки по копью дайте для отвода глаз. Остальные здесь пока дожидаться приказа будут.

– Сделаем, Евпатий Львович, – вновь кивнули оба, – не сомневайся.

Глава двадцать первая Письмо монаха