Вторжение

— Потрясающе, — сказал Стил. Он был поражён не меньше Тима.

— Нам пришла эта мысль, потому что все только и проливают крокодиловы слёзы из-за детей, — сказала Банни. — Ломают себе руки: ах, бедные детки. Просто противно! Так что, понимаете, мы с Эйлин решили доказать всем, что и дети могут кое-что делать, а не только стоять в углу и хныкать.

— А вы не боялись, что в вас могут стрелять? — спросил Стил.

— В нас! — делая вид, что испугалась, пискнула Эйлин. — Да я-то знала, что вы этого не будете делать. Мы такие маленькие, что нас даже белые не тронули.

Вырвавшиеся у неё бесхитростные слова оказали на Тима странное воздействие — его охватило отчаяние, сменившееся печалью. Преподнося деньги, он был полон самолюбования, видя перед собой лишь благородную фигуру Тима Кроуфорда — а ведь он не мог не знать, что существовали миллионы таких Эйлин. Но как бы там ни было, пусть и ошибаясь в своих мотивах, он пришёл к правильному решению. Десятки раз он видел эту девочку, но сейчас он посмотрел на неё новыми глазами.

— Ты готова идти в бассейн? — спросила Банни у Холли.

Та лишь кивнула, стесняясь, что все видели, как она испугалась. Поражённая размерами своего эскорта, она не могла найти слов и справиться со столь несвойственным ей смущением.

— Тогда беги в дом и вытаскивай Скотта, — сказал Тим. — Разбуди маму и прихватите её с собой.

— А Питер Уилсон может пойти с нами? — спросила Холли.

— Конечно, — заверил её Стил. — И мы ещё заберём Дору Уилкокс из мастерской. И все вместе спустимся с холма.

— И вы тоже? — удивилась Банни.

— Да, — сказал Стил. — Всё кончено.

С другой стороны лужайки подошёл Марш, таща с собой мегафон. Стил взял его и протянул Тиму.

— Теперь вы должны обратиться к губернатору, Тим, — сказал он. — Если амнистия ещё имеет силу, мы все уходим отсюда… Джексон, Харви, соберите оружие.

Стил подошёл к Амбросу и опустился рядом с ним на колени. Чили повернул голову и посмотрел на своего соперника; в его усталых зелёных глазах читалось прямое обвинение в предательстве.

— Если ты даёшь слово, что будешь вести себя спокойно, Чили, — сказал Стил, — я развяжу тебя. Мы уходим.

— Куда теперь идти? — холодно спросил Амброс. — Ты всё предал.

— Неправда, Чили. — Наклонившись, Стил шёпотом коротко рассказал ему о договоре с Тимом.

— Та же самая старая чушь, Бен, — сказал Амброс. — Ты предал.

Он отвернулся от него и прижался впалой щекой к сырой траве; лежал он в неудобной позе со связанными за спиной руками.

— Так я могу развязать тебя, Чили? — мягко спросил Стил. — А то ты будешь выглядеть как-то странно, если мы приведём тебя со связанными руками.

— Делай, что хочешь. — У него был ровный безжизненный голос.

— Обещаешь? Никаких номеров.

— Ты же знаешь, что я ничего не могу сделать, Бен. Вы меня обезоружили.

— Значит, обещаешь?

— Да. — Он окончательно пал духом. Глаза у него были закрыты, а одна нога конвульсивно подёргивалась.

Стил развязал узел и подхватив Амброса подмышки, помог утомлённому воителю подняться на ноги. С трудом сохраняя равновесие, Амброс растирал кисти. Увидев молчаливую стайку девочек, он не мог скрыть удивления. Он скользнул по ним взглядом и на мгновение показалось, что усталость покинула его. Ухватившись за рукав чёрного свитера Стила, он вскинул голову и застыл, словно к чему-то прислушиваясь.

— В чём дело, Чили?

— Мне показалось, что я услышал Данни, — ответил он. Пальцы, которые лежали на предплечье Стила, дрожали.

— Данни где-то на юге Каролины.

Амброс медленно покачал головой. На измождённом лице застыло мучительно напряжённое выражение. Внезапно он вцепился в руку Стила, сжав её, как клещами.

— Это Данни! — выдохнул он. — Он зовёт в бой за Гамал, и его никто не слышит.

Чили, измученного бессонницей и подавленного предательством, колотила крупная дрожь. Стил обнял Амброса и, как отец, утешающий ребёнка, стал гладить его по спине.

Когда Стил поднял глаза на тех, кто, перешёптываясь, стояли рядом, разных лет и всех цветов кожи, он встретился взглядом с Тимом Кроуфордом, и жалость уступила место горечи.

— Чёрт бы тебя побрал, Кроуфорд, — бросил он.

— Бен, мне очень жаль. Я…

— Заткнись! Бери этот мегафон и занимайся делом.

Так на верхушке холма, на котором стоял Фейрхилл, новый президент отдал первый приказ члену своего совета директоров. Огромный шар солнца, всплывшего над восточной кромкой горизонта, заливал развесистую крону дуба яркими лучами. Где-то вдалеке завывали сирены. Банни Джефферс взяла за руку свою чёрную подружку. Эйлин Дункан почувствовала прикосновение — и отпрянула.

Первые лучи рассвета, лаская землю, скользнули по сухому жнивью, пробились сквозь сплетения сосновых ветвей и из низин, испаряясь, потянулись полосы тумана. Какая-то птица с полосатой грудкой, устроившись на верхушке клёна, выводила заливистые трели.