Вторжение

Калвер обвел расширенными от ужаса глазами все, что мог охватить его взгляд, и буквально оцепенел, осознав масштабы разрушения. Привычный лондонский пейзаж с его небоскребами и шпилями древних соборов, весь знакомый до мелочей силуэт города исчез, как будто, его никогда не было. Все превратилось в руины, огромные свалки, перемежаемые пожарищами. Небо, неестественное, будто задрапированное черной тканью, низко висело над городом. Тонкий спиральный столб — ненавистный символ уничтожения, лениво поднимался вверх, туда, где еще совсем недавно светило июньское солнце. Калвер заметил, что столбов было несколько. Он еще раз внимательно огляделся по сторонам: два столба поднимались на западе, один — на севере, один — на северо-востоке и еще один, последний, — на юге. Всего их было пять. Боже мой, пять! Значит, на город сброшена не одна, а пять бомб. О Господи, это конец!

Он отвел взгляд от горизонта и в бессильной ярости стукнул кулаком по крыше изуродованного такси. Он оказался свидетелем воплощенного зла в его худшем, самом непоправимом виде. И сотворил это человек. Таков итог бессмысленной агрессивности, веками живущей и в мужчинах, и в женщинах, и даже в детях: взрыв всеобщей злобы, который никто не смог предотвратить. Господи, прости нас всех.

Из руин и развалин, из-под обломков зданий стали выползать люди, израненные, истекающие кровью, с побелевшими от только что пережитого шока лицами, с остекленевшими, остановившимися глазами. И самое страшное — на всех лежала невидимая, но явственно ощутимая печать смерти. Они еле двигались, спотыкаясь на каждом шагу, с трудом выбираясь из своих разрушенных, никому больше не нужных убежищ. Некоторые двигались молча, некоторые с тихой моль-бои обращались неведомо к кому, многие бились в истерике. Но каждый из них был одиноким островом, обреченным погибнуть в одиночку. Каждый был в состоянии воспринимать только свою собственную боль, оплакивать только свою судьбу.

Калвер с трудом подавил крик отчаяния, готовый вырваться из груди. Он прикрыл глаза, стараясь сохранить самообладание. Слепой настойчиво дергал его за руку, Калвер совсем забыл о нем.

— Что, что вы видите? — взволнованно спросил он.

Калвер присел на корточки рядом с ним.

— Лучше вам этого не знать, — сказал он как можно спокойнее.

— Да нет, я имею в виду пыль. Вы видите пыль?

Калвер помолчал немного, прежде чем ответить:

— Пыль везде. Пыль и дым.

Слепой потер веки, будто это могло ему помочь.

— Я имею в виду пыль, которая падает сверху, — сказал он нетерпеливо. — Вы видите ее?

Калвер посмотрел вверх и нахмурился.

— Да, наверное. Это похоже на темные облака или клубы пыли. Только они не поднимаются вверх, как обычно, а медленно падают вниз.

Слепой с неожиданной резвостью вскочил на ноги.

— Тогда нам нельзя терять ни минуты. Мы во что бы то ни стало должны добраться до убежища. Калвер тоже поднялся.

— Что это за таинственное убежище? И кто вы, черт возьми?

— Вы все поймете, когда... или если мы попадем туда. Зовут меня Алекс Дили. Хотя в данный момент это не имеет никакого значения.

— Откуда вам известно об этом убежище?

— Господи, сейчас не время выяснять это, приятель! Неужели вы не понимаете, что нам грозит смертельная опасность?

В его голосе звучали мольба и отчаяние. Калвер положил ему руку на плечо.

— Ну хорошо. Куда идти?

— На восток. К “Дейли миррор”.

Калвер посмотрел на восток.

— “Дейли миррор” больше нет. По крайней мере, отсюда его не видно, — мрачно произнес он.

Однако на Дили это не произвело особого впечатления.

— Это не имеет значения. Просто идем в том направлении, мимо станции метро, к Холборн Серкас. Держитесь правой стороны. Немного помолчав, Дили спросил:

— Вы что, хотите сказать, что все здания в городе разрушены?

— Не знаю. Может быть, не все. Но здесь, на этой улице, большинство домов повреждены очень сильно, а все крыши и верхние этажи снесены. Так что же все-таки мы ищем?

— Пошли скорее. Вы все узнаете, когда мы доберемся до места.

Калвер взял его за руку и повел через завалы покореженного металла и обломки развороченных зданий. Красный двухэтажный автобус, ощетинившийся разорванной в клочья обшивкой, лежал на боку, подмяв под себя несколько легковых автомашин. Из его разбитых окон вылезали, обливаясь кровью, оставшиеся в живых пассажиры. Калвер старался не смотреть в ту сторону и не слышать их стоны. Это стоило ему неимоверных усилий.

Неожиданно перед ними оказался пожилой мужчина. Он явно был в шоковом состоянии. Когда Калвер посмотрел на него, мужчина неожиданно упал лицом вниз, словно споткнувшись о какое-то препятствие. Вся его спина была утыкана осколками стекла, как подушечка для булавок.