Вторжение 1: высший разум

Когда Вадим проводил медбригаду до дверей, дед и вообще встал.

Неуверенно, покачиваясь, но встал.

Лиза помогла ему позвонить в поликлинику, вызвать на дом врача. Согрела чай и сделала бутерброды. К удивлению Вадима, обычно жадноватый дед пригласил ребят за стол.

Пацаны засмущались, сообразив, что надо будет разуваться, засобирались на улицу.

Тогда дед вытащил мешочек с конфетами и печеньем и весь вручил Лизе. Испугался, что ли? Решил, что помрёт?

Так или иначе, с дедом вроде бы обошлось, и можно было уходить.

Мирон с Ильёй быстро свалили в подъезд, Лиза обулась, накинула свою белую курточку. Вадим пропустил её вперёд, обернулся:

– Ну, пока, – буркнул он деду привычное. – Не болей тут больше, а то маме расскажу. Она тебе давно сиделку нанять грозится.

Дед остановил его жестом:

– Ты постой, Вадик…

Вадима передёрнуло: только «Вадиком» его ещё не называли.

– Не обижайся на меня, старого, – пробормотал дед и сунул ему в руку смятую пятисотку.

– Дед, ты чего? – Вадим попытался вернуть деньги, но дед затряс головой.

– Ты бери. Я очень много тебе должен. Ты же – мой единственный внук.

«Дошло, что ли? Или мне деда подменили?»

– Я, может, не всегда тебя понимал. Ты извини…

– Да ладно… – буркнул Вадим.

Неловкость сцены бесила его. Но деньги он всё-таки взял, не глядя сунул в карман и быстро сбежал по лестнице, догоняя Лизу.

Что повлияло на деда: страх внезапной смерти или избавление от личинки? Но что-то повлияло, факт.

– Ну? – спросил Мирон, как только Вадим с Лизой вышли из подъезда. – Чё это было-то?

Он смачно жевал печенье, роняя крошки.

– Я по приколу очки надел и посмотрел на него, – хмыкнул Вадим. – А там… Пятно. Вытянутое, как червяк, и так же дёргается. Над левым глазом висело. Наверное, это и есть личинка.

– И чё она? – Илья конфеты игнорировал, ему хотелось узнать развязку с дедом.

Лиза отняла у Мирона и протянула Вадиму трофейный мешочек с конфетами и печеньем.

Тот взял квадратную плоскую печеньку. Такие мама особенно презирала и покупала их крайне редко.

– Она меня пугать начала. – Он откусил. – Вот прямо вдруг заливает всего изнутри страхом…

– А ты?

– А я её, наверно, порвал, что ли. Дед упал… И я подумал – хана дедушке. Ему сильно не нравилось, что я личинку прибить пытаюсь. Он, вроде, даже толкал меня. А потом я очнулся, а он – на полу лежит.

Вадим прожевал печеньку, которая намеревалась встать поперёк горла, вздохнул: «Ну и жизнь, да?»

Поморщился: скверная это была штука, то личинка пугала его, потом дед грохнулся… Так никаких нервов не хватит.

– Надо же в центр позвонить! – осенило Лизу. – Они же просили, если мы что-то увидим…

– Да ну его на фиг. – Вадим передёрнул плечами. – Только центра мне сегодня опять не хватало. И так ночью приснится – сдохну. Завтра всё равно идти, тогда и расскажем.

– А ты её точно убил? – спросил Мирон.

– Не знаю. Но она лопнула и развеялась. Скорее всего – убил.

– Эх, вот бы посмотреть, какая она… – вздохнул Илья.

– Постой! – Мирон даже остановился. – Так значит, они правы? Эти, из центра? Значит, личинки… И…эти…

– Вторженцы, – подсказала Лиза.

– Так что же это тогда делается? Мы – ничего не видим, а они ходят по улицам? Их без очков-то можно хоть как-то выловить?

– Ну, если все, кто с личинками, такие же сволочные, как мой дед, то, видимо, можно.

– А он всегда такой был, или недавно?

– Он всегда был гад, но в последние годы – особенно. Может, это и правда из-за личинки. – Вадим задумался, вспоминая выверты деда.

– А может, такой гадкий характер и сделал его уязвимым для личинки? К тебе же она не перецепилась? – предположила Лиза.

– А такое можно вообще? – удивился Мирон. – Чтобы перецепилась?

Вадим похолодел. Если можно, то…

Он испугался за маму, которая нередко завозила деду продукты, за двоюродную сестрёнку Милу.

– Страшно, правда? – Лиза ухватилась за его руку, сжала.

Сзади засигналила «газель».

Илья обернулся и показал водителю кулак.

– Между прочим, это мы посреди двора встали, конфеты жрём. Он проехать не может, – захихикал Мирон.

– А вот и не фиг через дворы срезать, – огрызнулся Вадим, но отошёл, пропуская машину.

– Делать-то что будем? – спросил Илья. – Может, пойдём поохотимся?

Мирон высыпал в рот из мешочка последние сладкие крошки. Пробормотал:

– Я прямо не знаю… А вдруг они тоже на нас нападут? Вдруг у Вадима это нечаянно вышло?

– Завтра после уроков придём в центр, как и договаривались, – выдавил Вадим. Про центр ему даже думать сейчас не хотелось. – Пообещали какое-то обучение, вот и будем разбираться. И мочить эту мразь.

– Завтра у нас пять уроков, но, если что – я слиняю пораньше, – кивнул Илья.

– Тебя там на второй год оставить не грозятся, не? – восхитился Вадим.

– Да ну-у, – протянул Илья. – Я ж спортивная гордость школы. Трояков наставят, поди.

– А ОГЭ?

– Да поди на тройку спишу математику.

– Мирон?

– А чё сразу я?