Вторжение 1: высший разум

– А Мирон – пайки потерял, – наябедничала Лиза. – А я – вот. Донесла. – И указала на бутылки в углу, за подковой белого пульта. – Третью в дороге выхлебали.

– Воды мало взяли, – выдохнул Вадим.

Егор молчал, хмурясь, Илья чесал в затылке. Мирон таращил круглые от изумления глаза, переводя взгляд с наручников на Вадима и обратно.

Илья пощупал разорванную цепь. Посмотрел на Егора. Тот пожал плечами.

– Вот это я силач! – разрядил обстановку Мирон.

Сначала заржал Илья, потом Егор. И Лиза заулыбалась.

– Вода здесь есть, я наберу. – Егор подошёл к пульту и смахнул с него невидимую пылинку. – Там вроде старой трубы: прохудилось и бежит в озеро. Рядом. Левый коридор, два поворота на север. От ворон я умею прятаться. Иначе я б вам сказал, что воды надо брать больше.

– Да что тут за вороны такие? – удивился Илья, пряча клешню монстра за пазуху.

– Да пострашнее тебя будут, – фыркнул Егор.

Вадим слушал и механически кивал. Боль вроде бы уходила. Мир становился привычным. Но с ним-то самим, что это было? От усталости, наверное?

Бред…

Война и немцы…

И цепь…

Но ведь случайность же? Ребята тему замяли, не стали расспрашивать – ну и хорошо, ладно? Он же… Нет, ну бред!

Белая комната снова дёрнулась конвульсивно…

«Да перестань ты!»

И вдруг – перестало дёргаться. Только звук потерялся.

Вот Егор что-то неслышно сказал Лизе…

«Звук где?»

– С Мироном-то что делать будем? Может, дать ему разочек по шее? – ударило по ушам.

Илья, оказывается, отличался редкой памятью, если это касалось его родимого брюха.

– Тс! – разжал губы Вадим.

Мирон съёжился – так страшно это прозвучало.

Но тут у Вадима в мозгах раздался запоздалый грохот петард. В ушах зазвенело. Он обхватил голову руками, зажмурился: где-то внутри аннигилировались монстры, кричали ребята…

Всё это были отзвуки недавних событий. Уже не страшно, но в виске запульсировало так, что хоть ори.

Лиза подскочила, забыв про балетки, бросилась к Вадиму босиком, опередив Мирона и Егора.

– Вадим? – Она потрясла его за плечи. – Вадим? У тебя всё в по…

– Плохо всё, ребята. – Шум угас, и Вадим открыл глаза.

Боль тоже ушла, и мир прояснился окончательно. Всё вокруг стало даже слишком понятным, злым. Словно бы морок свалился или розовые очки.

– Вы же видите – всё это чужое! – выкрикнул Вадим. – Так не придумаешь! Тут всё странное. Даже пол этот круглый, даже высота этого пульта с кнопками! Никакая это не игра! Это… Я не знаю, что, но…

Вадим опустил глаза и заметил, что Лиза стоит в одних носочках. Улыбнулся: – Ты где туфли-то свои потеряла?

Егор хмыкнул.

– Ну и что? – спросил он. – Ну, чужое… Зато тут нас не видно. Я тут всегда прячусь. И один экран работает. Вон на ту кнопку, на крайнюю справа, – и загорится. Вы же хотели – так разбирайтесь? Было чужое – станет наше.

Он по-хозяйски встал за пульт, куда-то нажал, провёл ладонью по центральному экрану, и тот засветился красновато-рыжим.

– Да неужто это работает? – восхитился Мирон.

– Ну вот как-то работает, – развёл руками Егор и сел на пульт.

– А?.. – обалдело спросил Мирон.

– А это дохлые кнопки. Только в экран можно тыкать.

На экране тем временем загорелись две колонки одинаковых белых квадратиков.

Егор нажал крайний, и побежали титры на незнакомом языке. А может, это и цифры были такие – потому что каждый знак состоял из нескольких чёрточек и точек.

Вадим хмыкнул: вот оно, необъяснимое.

Но это больше не пугало его. Привык?

А потом на экране появилось «кино». Вадим узнал знакомый подвал с монстрами. В нём сидели трое ребят, но не с европейскими, а с азиатскими чертами испуганных физиономий. У одного из ребят были завязаны тёмной повязкой глаза, второго гады-психологи вообще спеленали по рукам и ногам… Третий… Он был с ДЦП, его и так всего перекорёжило.

Пленники нервно оглядывались. Они казались младше Вадима с товарищами, наверное, это была школота класса из седьмого-восьмого.

Слева подключился овал изображения с другой камеры, и стало видно, что на стене проступает дверь.

– Ща монстры появятся! – восхитился Илья. – Попкорну мне!

Он уселся на пол, собираясь смотреть «кино». Посетовал:

– Жалко, что стулья не сохранились.

Лиза вскрикнула:

– Илья! У тебя ноги!

– А чё с ними?

Он глянул вниз, побрякал: на обоих кандалинах Ильи беспомощно висели обрывки цепи.

– Норм конь, только расковался чутка, – заржал Мирон.

– Ты же весь в крови? Это у тебя что? Раны? Тут же грязь кругом! – рассердилась Лиза.

Илья хмыкнул и пожал плечами: ерунда, мол.

– Это он стёр кандалами своими, – пояснил Егор. – Ходили много. Не помрёт. Сейчас не больно уже.

– Это не ты стёр, тебе и не больно! – выпалила Лиза и пошла копаться в пайках.

На экране возникли монстры.

– И мне попкорну! – взвыл Мирон.

Лиза раскурочила два пайка, достала влажные салфетки. Потом решительно загнала Илью с ногами на пульт и стала возиться с ранками. Илья воткнулся глазами в «кино», делая вид, что ему по фиг такая забота, но особенно не возмущался.

Вадим смотрел на эту домашнюю картину: сидят пацаны, в телевизор втыкают, Лиза хлопочет – и думал: «А ведь на самом деле – это же всё, конец».

Кино кончилось.