Второй

Но…До тех пор пока не образуется целостная оболочка, до тех пор пока не накопится хоть сколько ни будь своих жизненных сил — ничего не случится. Она так и будет спать.

Я присаживаюсь рядом на кровать. Беру ее за руку. Мою руку обжигает так, как будто я дотронулся до раскаленного листа металла. Искусственная энергооболочка не дает мне даже прикоснуться.

Но я не убираю руку. Я хочу почувствовать под этим внешним чужим жаром, прохладу ее тела.

Я вижу, как черная клякса чуть увеличивается в размерах и тянет щупальцу в мою сторону.

Прилипала почувствовал мага. Почувствовал своего врага. И только глядя на это движение я заставляю себя отстраниться и отойти от кровати. Я не хочу будить паразита. Я не хочу чтобы он проснулся и ей стало больно.

Второй дожидается меня за дверью.

— Посмотрел?

— Посмотрел. Почему так? Ты же говорил что паразиты ее не видят. Что они для нее безопасны.

— Я говорил, что они для нее безопасны потому что ее просто не замечают. Но ее им показали. Задорожный со своими экспериментами сделал то, что не могло случится при обычных обстоятельствах. Я же обещал все рассказать, Ян. Хочешь услышать вторую часть истории? А после, я попрошу тебя об одолжении.

Я не отказываюсь. Но, сказать по правде, все приключения и детективные сюжеты сейчас не имели никакого значения. Для меня в данный момент имело значение только одно- я хотел чтоб Аленка поправилась.

Мы идем в одну из свободных палат. Второй как заботливая нянька даже приносит мне плед и укутывает. Я без возражений принимаю такую заботу. Как должное.

Он присаживается на против в одно из свободных кресел.

— Долго говорить буду. Постарайся все-таки понять что я пытаюсь тебе рассказать, а не просто пропускай слова через уши. Это действительно важно.

— Я постараюсь — совершенно спокойно говорю ему. А рука у меня горит до сих пор. И я до сих пор чувствую прикосновение.

— Допрос Игоря Вениаминовича длился до глубокой ночи. А после того как его увели в камеру, мы еще часа два обсуждали и делали выводы. Такого случая не было никогда за всю историю Клиники.

Обычный человек мог сам по желанию подсаживать себе в ауру паразита и избавляться от него при определенных обстоятельствах. При чем делал он это совершенно не понимая что творит. Делал только потому, что видел для себя единственный способ избавится от тяжелого хронического заболевания. Он так лечился. Таким вот способом.

Начало у этой истории было слишком давним. Древности и окаменелости доставшиеся по наследству послужили толчком к тому что произошло после.

Давным давно, муж Елены Геннадиевны Задорожной пополнил коллекцию необычными экземплярами. Самым важным свойством этих окаменелостей было то, что они могли убирать плохую энергетику человека и нейтрализовывать ее. Чистить таким образом ауру. Елена Геннадиевна, сама того не осознавая, жила в постоянном стерильном, если так можно сказать пространстве, — ее собственная аура до сих пор по цветам, как у 30 летней женщины. Все всплески, все бугры, вихри и зажимы из ауры вытягивали на себя артефакты, покрываясь постепенно черными спрессованными спорами — той гадостью что им удалось достать из энергитической оболочки хозяйки. Я думаю, что тоже самое происходило бы и с мужем, он жил бы так же долго, если бы не обычный несчастный случай, оборвавший его жизнь. Он бы тоже практически не старел. Может правда эффект был на них двоих заметен намного меньше, чем на одном человеке. Артефакты — энергоемкие, но без постоянной перезарядки просто теряют свои свойства. А для перезарядки нужна была не горящая человеческая аура, а пустая оболочка — сосуд в который можно было перенаправить спрессованную отрицательную энергию виде спор. Но в доме Задорожной, понятное дело, не было доступа к мертвым телам.

И только после того как племяннику по наследству досталась основная часть коллекции, а вместе с ней и заполненные практически до отказа артефакты, началась самая жуткая часть истории.

Представь Ян, человек который совершенно не маг, человек который ничего не знал о Прилипалах и спорах, человек получивший в наследство просто старые черепушки и осколки неожиданно понял что все эти древности ему приносят ощутимое облегчение и пользу.

И понял это он просто путем слишком многочисленных опытов. Страшных опытов. Он когда рассказывал о том как первый раз вез тело из морга домой трясся весь. Пятнадцать лет назад.

Игорь Викентьевич тогда еще моложавый сорокалетний мужчина неожиданно после ряда случайных обмороков узнал что у него прогрессирующий рак. Рак крови. С которым сделать уже ничего нельзя было. Он сильно испугался. Врачи давали ему всего пол года жизни. Но так как он был мужчиной основательным а тем более получившим в наследство коллекцию от родного дядьки — решил так сказать последним своим делом закатологизировать коллекцию и организовать выставку. В честь дядьки — понятное дело ну и в память о себе.