Второй жених

— Доброе утро, — вежливо произнесла она, и тут выяснилось, что Билл Макгаурен не из тех, кто поддается на такие уловки. Он ей даже не ответил. И вместо приветствия резко приказал:

— Быстро кладите ваши вещи и идите сюда.

Так начался этот день, в течение которою Келли не услышала от нового начальника ни одной любезности и даже просто человеческого слова. Ей вообще показалось, что он не особенно нуждается в ее услугах. Наверняка мог бы и сам разобраться в делах фирмы без посторонней помощи. Билл ни разу ни о чем ее не спросил, ни о чем с ней не посоветовался. Казалось, он с первого взгляда понял, что нужно делать, и сразу приступил к делу. Зато очень быстро выяснилось, что этот человек — фанатичный труженик, требующий такой же отдачи делу от окружающих.

Келли никогда не приходилось так много работать, как в этот день. В конце его ей даже пришла в голову мысль — может быть, Билл специально решил ее измотать, взяв такой сумасшедший темп, чтобы выяснить, на что она способна?

Над этим стоило подумать. Они со Скоттом начали встречаться уже на первой неделе ее появления на фирме. И вскоре это всем стало известно. А так как все члены этой семьи были как две капли воды похожи друг на друга, то Билл решил, не откладывая, выяснить: действительно ли она умеет работать или, может ее тут держали из-за отношения к ней Скотта?

Келли была решительно настроена доказать, что соответствует занимаемой должности. Она знала, что хорошо справляется с работой, и уже доказала это Дональду, так что совесть у нее была чиста. Но если Биллу нужны новые доказательства, что ж, пусть и он убедится, что она умеет работать.

— Доброе утро, — произнесла Келли, входя в его кабинет на следующее утро, и, как ни странно, на этот раз получила ответ на свое приветствие, хотя он был больше похож на невнятное ворчание. Ну вот, это уже лучше, подумала она.

Билл кивнул ей на стул, где она обычно сидела, когда ей диктовали письма, и, не говоря ни слова, принялся в упор ее разглядывать — собранные в аккуратный пучок на затылке каштановые волосы, контуры фигуры под узким приталенным жакетом, нервный розовый румянец на щеках…

Ей захотелось ударить его за сардоническую ухмылку, скользнувшую по его лицу, — ухмылку, не скрывавшую, что если дело касается женских прелестей в его вкусе, то у нее нет тут ни единого шанса.

— Что бы там ни творилось сейчас в вашей хорошенькой головке, — суровые жесткие слова были под стать выражению его лица, — можете об этом забыть. Я приехал сюда работать. И запомните: от вас потребуется то же самое, — добавил он так, словно решил, что она уже поставила его на первое место в списке потенциальных женихов. — А если вы попытаетесь и меня прибрать к вашей коллекции разбитых сердец, то возьмите на заметку — я считаю, что одного разбитого сердца в моей семье более чем достаточно.

— Как вы смеете! Эгоист! Свинья! — вырвалось у Келли прежде, чем она успела подумать. — Да у гориллы больше шансов мне понравиться, чем у вас! И вы тоже запомните: я не привыкла, чтобы мужчина раздевал меня взглядом, особенно на работе. — Конечно, это было дерзостью и некоторым преувеличением, поскольку он рассматривал ее хоть и с любопытством, но довольно бегло, однако она уже не могла остановиться.

— Ну разумеется, — медленно и надменно протянул он, ничуть не смутившись от ее обвинений. — Вам, наверное, привычнее, когда мужчины вас действительно раздевают.

— Вы… — начала было Келли, готовая вновь взорваться, но он не дал ей договорить. Быстро открыл свой портфель, вынул из него несколько папок и протянул ей:

— Посмотрите, сможете ли вы в этом разобраться?

С папками она разбиралась до одиннадцати. Потом перепечатала несколько писем, которые он набросал с сокращениями и массой помарок, и, не переставая внутри кипеть, отнесла ему на подпись. Билл заставил ее сесть и надиктовал еще несколько писем.

Только во второй половине дня Келли обнаружила, что время пролетело незаметно, — то ли ей на самом деле нравилось работать с новым начальником, то ли из-за того, что она сердилась на него, не обращая внимания на все прочее. Но факт оставался фактом — Келли не заметила, как закончился рабочий день. Спина у нее болела от долгого сидения в одном положении. Она откинулась на спинку стула. И при этом увидела, что Билл опять смотрит на нее. Но на этот раз в его голубых глазах не было и намека на враждебность, наоборот — скорее нечто похожее на восхищение. То ли он все же оценил, что она управлялась со всем, что он поручал ей, то ли еще почему-то, только вся ее злость на него тоже мгновенно улетучилась.

Келли не успела подумать, как рот ее растянулся в дружелюбной улыбке, какой она иногда улыбалась его дяде, когда временами они делали передышку в работе. Но тут же об этом пожалела. Билл просто опустил темную голову, видимо, ненависть к ней возобладала с прежней силой.

— Вы закончили печатать отчет? — прорычал он, хотя прекрасно видел, что листок отчета еще заправлен в машинку.