Второй выстрел

- На этот раз ты проиграл. Пинки. Я тоже обещал Эльзе показать ей ручей в лунном свете; более того, она обещала любоваться им только тогда, когда я буду рядом.

Невыносимо было стоять там и скандалить на глазах у всех, поэтому я оборвал спор.

- Возможно, когда вы, Эрик, будете в подходящем состоянии, мисс Верити позволит вам выполнить обещание. Пойдемте, мисс Верити,- и я предложил ей руку.

Робкая девушка стояла в нерешительности, понимая, что, как бы она ни поступила, все равно обидит одного из нас. В конце концов Этель вывела нас из неприятного положения, которое могло перерасти в безобразную сцену.

- Ну конечно, Эльза.- как ни в чем не бывало сказала она,- ступай с мистером Пинкертоном. А ты, Эрик, иди сюда и поболтай со мной немного. Мы ведь едва словом перемолвились с тех пор, как ты приехал.

Эрику ничего не оставалось, как опуститься на стул рядом с хозяйкой дома, но видно было, что он делает это прошв воли. Отойдя на несколько шагов, я случайно обернулся и заметил злорадные зеленые искорки в кошачьих глазах миссис де Равель, и в них сквозила такая безжалостность, что на мгновение я просто похолодел от страха. Больше всего в этот момент она была похожа на кошку, пожирающую глазами другую кошку, вздумавшую поиграть с ее мышью. Если когда-либо я и воображал, что миссис де Равель отдала своего любовника сопернице, то теперь эта иллюзия полностью развеялась.

Пока мы шли полями вниз к лесному ручью, мисс Верити молчала. В этом не было ничего необычного, в моей компании она всегда была склонна молчать. Видимо, я внушал ей своею рода почтительный страх, но она всегда с удовольствием слушала меня, а ее собственное участие в разговоре сводилось к одному-двум робким вопросам, которыми она побуждала меня продолжать рассказ. В этот раз ее молчание было даже кстати, поскольку мне нужно было подбодрить её после только что пережитой сцены, однако я хорошо помнил слова Этель и не сказал ничего, что прямо принижало бы Эрика Скотт-Дейвиса.

- Я прошу прощения,- мягко сказал я,- за то, что так настойчиво увел вас, мисс Верити.

- Нет, что вы... мне- не за что вас прощать, мистер Пинкертон,ответила она с очаровательным смущением.

Этим она, конечно, намекала, что предпочитает любоваться красотой ручья, залитого лунным светом, в компании человека, который может не только оценить эту красоту, но и облечь свои чувства в соответствующие слова.

- Эрик, в своем роде, неплохой парень,- продолжил я, с макиавеллисвской изобретательностью восхваляя своего потенциального соперника,- но его, хм, довольно трудно представить в подобной романтической обстановке.

Мисс Верити не ответила, но само ее молчание говорило, что она согласна со мной.

- Кроме того,- продолжал я все более вкрадчиво, хотя он, без сомнения, считал своим долгом предложить вам свою компанию и, возможно, даже обещал это, думаю, он не очень расстроился, получив предлог, чтобы остаться.

Я не мог видеть лица мисс Верити, так как мы уже вошли в лесную темень, но вся ее фигура ясно выражала удивление.

- Что вы имеете в виду?- напряженно спросила она.

Я стал развивать свою мысль:

- Ну, их взаимная склонность довольно очевидна, разве не так?

- Я... я, кажется, не совсем понимаю, - сказала она, и резкость в ее тоне уступила место жалобному недоумению. Она была похожа на маленькую девочку, которая знает, что ее собираются отшлепать, но не понимает за что.Вы же не хотите сказать, что... что миссис Хилльярд...

Мне совсем не хотелось причинять ей боль, но я должен был это сделать.

- Этель? О господи, конечно нет. Неужели вы в самом деле не знаете, мисс Верити? Я бы не стал упоминать об этом, если бы не думал, что все знают.

- Знают про что, мистер Пинкертон?- воскликнула она.

- Ну, про Скотт-Дейвиса и миссис де Равель.- просто ответил я.

К этому времени мы уже достигли открытого пространства на берегу ручья, и в ярком лунном свете я мог видеть лицо бедняжки Эльзы, которая переживала этот удар. Мгновение она смотрела на меня, а потом отвернулась.

- Нет,- прошептала она,- я ничего об этом не знала. И... и я не верю в это.

Детская непосредственность!

Ее реакция встревожила меня, потому что показала, насколько сильно Эрик завладел мыслями этой хрупкой и чувствительной девушки.

- О, возможно, в этом нет ни капли правды,- с безмятежным видом сказал я.- Только весь последний год, уверяю вас, они были предметом многих скандальных слухов. Не то чтобы я прислушивался к ним, но некоторые вещи становятся настолько известны, что о них трудно не узнать. Если честно, я слышал, как говорили, что, если кто-то хочет наши Эрика, он должен поискать миссис де Равель.

Это была абсолютная правда. Но bon mot {Остроту (фр.)} я придумал сам.

Мне было жаль видеть, как плечи бедной девушки вздрагивали под тяжестью той ноши, которую я был вынужден взвалить на нее. Очевидно, это был для нее большой удар. Я никак не мог решиться, что предпринять, чтобы хоть как-то утешить девушку в ее жестоком разочаровании.