Второй вариант

В шуме и не заметили, как в землянку вошел связной полка, достал из противогазной сумки пачку писем, газеты и стоял, помаргивая и не понимая, почему так развеселились разведчики. Постоял, постоял и гаркнул:

- Тихо! Почта пришла!

Письма разбирали, еще похохатывая, поглядывая на Бербица - надо же, как вывернулся, самого Бахтина на лопатки уложил. Начали было читать послания из дому и прервались, услышав от Шарапова:

- Письмо от Скубы, ребята!

- Читай, командир. Вслух читай.

Костя писал, что спина его поправляется, скоро обещают выписать, и он желал бы вернуться в свой взвод, если, конечно, примут.

- Какой разговор? Пусть возвращается!-обрадовались разведчики.

- С Костей можно в разведку ходить. Я думаю, командир, надо написать хорошее письмо и всем подписаться. Попросить, чтобы приезжал к нам. Вот так я думаю,- сказал Вашлаев, оглядел всех ясными голубыми глазами и добавил:- Как хотите судите, но я тогда загадал: выдержит Скуба - живой с войны вернусь, нет - пропасть в ту же ночь. И вот видите - живой! Хорошее письмо надо написать.

- Договорились, а что с фрицами будем делать? - Противник упорно не раскрывал свои огневые средства, и начатая было схема оставалась почти пустой.- Как раздразнить их, чтобы взбесились? - продолжал свою мысль Шарапов.

- Я давно говорю, что надо костерок запалить на нейтралке, так вы не соглашаетесь,- укорил Бахтин.

- Правильно. Кубометров двадцать дровишек погрузить на сани, Вася на тракторе их в любое место доставит, а Карянов на его пути будет мины снимать,гоготнул Бербиц.

- Согласны, если ты костерок поджигать будешь,- рассмеялся Карянов.

- Костерок ерунда, а вот дымовые шашки можно попробовать. И тащить легче, и в разных местах гореть будут. На них лучше купятся,- перевел разговор в деловое русло Спасских.

- А ты подумал о том, что пока шашки растаскивать будем, все минные поля перепашем,- возразил Вашлаев.- Тут надо все основательно взвесить.

- Пока ты "взвешиваешь", командиру втык сделают.

- Ребята, взгляните-ка на этот рисунок, - снова подал голос Карянов.

На только что полученном с Урала конверте была карикатура на Гитлера.

- Хочешь фрицам письмо отправить в этом конверте? - усмехнулся Шарапов.

- Да не-е-ет. Нарисовать покрупнее и повесить. Вот тут-то они огонь откроют!

Конверт пошел по рукам. Ребята загорелись. Половину разведчиков война, как и Шарапова, оторвала от школьных парт, и поозорничать они любили, а тут представлялась такая возможность. Даже старички, Родионов и Селютин, одобрили предложение Карянова, даже Вашлаев не предостерегал, а Латыпов предложил:

- Если рисовать, так мою.- Достал давно вырезанную из журнала карикатуру на Гитлера и пояснил:- Это он после Сталинграда. Все лицо в наклейках.

- А где найти художника? - голосом Вашлаева спросил Полуэкт.

- Фью, сами будто не нарисуете? - разведчики давно обращались к нему на "ты", но иногда по непонятным причинам начинали вдруг "выкать".

- На листок бы перерисовал, а тут же большую надо.

- Сумеете, товарищ младший лейтенант. Здесь важно главное сходство уловить, а чем дурнее получится, тем лучше.

Один раз Полуэкт карикатуру рисовал. В третьем классе, на Мистера Твистера, бывшего "министра" и миллионера, и получил за нее первую премию линейку и резинку. Домой мчался со всех ног, распахнул дверь и крикнул с порога: "Мама, мне премию дали! Вот посмотри!" Протянул зажатые в вспотевшей руке сокровища. Мать поняла его возбужденное состояние, полюбовалась подарками и похвалила: "Постарался - и получил. Надо, сынок, все хорошо и по уму делать, в любую работу усердие вкладывать, тогда и уважение к тебе будет". Слова матери запомнились.

Мистер Твистер у него получился, а Гитлер?..

- Не нарисовать мне, ребята. Да и на чем?

- Сходите к ПНШ-2. Пусть простыней привезет. Остальное сами достанем.

Упоминание о Лобатове и совсем расхолодило. Высмеет, детский сад упомянет... А ребята завелись, им не терпелось действовать. Они бунт подняли, грозили, что сами пойдут к ПНШ-2 и рисовать будут сами, если он отказывается. Пришлось пойти. Лобатов, пойми его попробуй, тоже в азарт вошел:

- Дело придумали! На Новый год мы им такой "праздничек" устроим, что не вытерпят, раскошелятся.

Не откладывая дела в долгий ящик, съездил Лобатов в тыл, привез четыре сшитые вместе простыни и ведро колесной мази. Взводные умельцы тут же растолкли ее, добавили уголь, чтобы была почернее, сделали кисти и выровняли площадку. Все готово, рисуй, командир!

Он хотел сначала сделать углем контур, но всмотрелся в карикатуру и решил, что этого носатого изверга "схватит" и без наброска. Храбро ступил на полотно, фуражечку помятую с высокой тульей нарисовал, челочку из-под нее растрепанную выпустил, нос, глазки маленькие и растерянные изобразил, поднялся на вал к многочисленным зрителям, чтобы взглянуть на работу издали, и дальше рисовал еще смелее. И получилось! Подпись после жарких споров сделали самую простую: "Не стрелять!" Решили на психику давнуть, чтобы упрямство фашистское взыграло. Ночью вывесили карикатуру на берегу Волхова.