Второй вариант

Оставалось каких-то полсотни метров. Самая подходящая дистанция для прицельного огня из автоматов. Шарапов окинул взглядом ребят. Их лица были сумрачными. Один Капитоненко улыбнулся ему и помахал рукой - не беспокойся, лейтенант, все будет хорошо. Родные Капитоненко были в оккупации, и он совсем недавно узнал, что остались живы. С тех пор человека словно подменили: все смеялся и напевал Капитоненко, все тихо улыбался чему-то и писал домой письма. И теперь шел рослый, сильный, широко развернув плечи, будто знал, что огня не будет.

Хутор был покинут жителями. Они ушли без спешки, но двери домов, подвалов и хозяйственных построек оставили незапертыми и этим как бы безмолвно просили: заходите, кому надо, живите, но ничего не ломайте. Мы вернемся.

- Культурный народ, предусмотрительный. Отсидятся где-нибудь в тихой заводи и назад оглобли повернут,- не то похвалил, не то осудил хозяев Капитоненко. Остальные неопределенно хмыкнули и покосились на просторные, для себя рубленные хоромы. Не привыкли еще к Латвии, ее быту и поведению местного населения.

Окурки немецких сигарет у колодца, свежие следы сапог с тридцатью двумя гранеными шляпками гвоздей свидетельствовали о недавнем пребывании на хуторе фрицев. Знать бы еще, далеко ли ушли и надолго ли, да спросить не у кого.

Как и предполагал лейтенант, за домами была низина, и немцы скорее всего отошли лишь при приближении разведчиков. И снова вопросы: кто они, отставшая от своих небольшая и плохо вооруженная группа или организованная боевая часть? Почему противник позволил занять хутор?

...Неделю назад разведчикам приказали установить связь с соседями. Помощник командира взвода старшина Спасских пошел с одной группой на правый фланг, а он, Полуэкт, на левый. Прошли с километр лесом, оказались на большой поляне со свежими копешками сена, и в это время на полк налетели "юнкерсы". Не успели оглянуться, первый бомбардировщик, как им показалось, сбитый, падал прямо на разведчиков. Разбегаться было поздно, бросились на землю без всякой надежды когда-нибудь подняться. Огнедышащий смерч втянул в себя и потащил, пока руки намертво не вцепились в остатки травы. Но самолет не был сбит, они волею случая оказались в месте выхода его из пике. Следующие встречали лежа на спине, остервенело били по ним из автоматов и попадали, наверное, но вся девятка "юнкерсов" благополучно миновала неожиданный для нее огневой рубеж и ушла на новый заход, на этот раз со стороны солнца.

Поднялись, а поляна пустая, копешки с нее точно корова языком слизнула, и в дисках, даже запасных, патронов почти не осталось. Обойдется, поди, не с врагом предстояла встреча, а со своими. Пошли дальше. Вблизи опушки поперек дальнего конца поля не таясь прошла группа солдат и скрылась в лесу, где" должна быть дорога. Один задержался и, похоже, поджидал их. Свои, конечно, вот и связного оставили и прошли открыто, но что-то насторожило тогда Шарапова. На всякий случай послал вперед двоих, с остальными задержался. И вовремя: "связной" вдруг настильно, по направлению к разведчикам, пустил красную ракету, и десятки очередей, справа, от дороги, и слева, от леса, прижали к земле.

Интересная картина получилась: им нечем было стрелять, а немцы решили, что в этом кроется какой-то маневр, и, соединившись, стали спешно отходить, даже раненого не подобрали. От него узнали, что столкнулись с немецкой разведкой, которая ходила в наш тыл.

Ценнейшего пленного тогда привели, а теперь... Предчувствие беды, уверенность, что враг близко, не покидали лейтенанта, а почему немцы позволили занять хутор, понять не мог. В этом был какой-то умысел, а вот какой?

- Костя,- позвал к себе лейтенант разведчика Скубу,- пройдись с кем-нибудь в открытую, можете даже "подраться" у леса на виду.

- Есть, командир! Шиканова возьму - мне ему давно морду набить хочется,повеселел заскучавший от безделья Скуба.

- Еще посмотрим, кто кому!-угрюмо отозвался Шиканов. У него болел зуб, и он с утра был не в духе.

- Валяйте, но смотрите, чтобы не подцепили.

- Как-нибудь, лейтенант.

Скуба и Шиканов вдоволь побродили по хутору, во время "драки" из-за какой-то тряпки разом упали и прочесали начало уходящей в лес дороги из автоматов.

- Что там? - обрадованно крикнул Шарапов, высовываясь из чердачного окна.

Скуба поднялся, безнадежно махнул рукой:

- На поклевку хотели выманить, да пустой номер.

- Были бы, отозвались: когда двое дерутся, у третьего всегда руки чешутся,- поддержал Скубу Бербиц.- Нам какое задание давали? Установить, есть ли на хуторе противник. Его нет. А в лесу? Так он, может, до самого моря тянется.

Бербиц был прав: задание можно считать выполненным. С ним трудно было спорить и в другом: если пойти по дороге, то где-нибудь немцы обнаружатся, но Шарапову мешала принять решение об отходе неизвестность. Уйдешь, а немцы через час-другой полезут из леса, ударят во фланг или тыл. Как ни крути, а в лес заглянуть надо. Всем идти не следует, лучше небольшой группой.

Соваться в лес разведчикам не хотелось. Лейтенанту- тоже, и, предупреждая возможные возражения, он объявил приказ: