Второй вариант

Савин все-таки понял: его шеф замышляет что-то, но пытается скрыть это. Сухо сказал:

— Вы приказывали вызвать в Севастополь Акима. Он здесь. Хочу обратить ваше внимание на одно его сообщение. Подполье получило указание своего Центра оказывать всяческое содействие и помощь человеку по прозвищу Петрович, который должен появиться в Крыму.

Сообщение было действительно очень важным, и полковник, заставляя себя не думать пока об Астахове, быстро спросил:

— Что еще вы знаете об этом человеке?

— У меня есть предположение…

— Говорите!

— Я подумал: не его ли наши коллеги упустили на симферопольской явке красных?

— Уверен, что нет! Судя по словесному портрету, на явке был человек молодой, если не сказать — юный. Мог ли большевистский Центр наделить его широкими полномочиями? Нет, Василий Мефодиевич, на явке был кто-то другой…

— Молодость — это еще не аргумент, — пожал плечами Савин. — Разве у красных юнцы не командуют полками, а то и дивизиями?

— Там — фронт, там, чтобы выдвинуться, иногда достаточно личной храбрости. А здесь — разведка… Вот вы, Василий Мефодиевич, доверили бы юнцу функции резидента? — Туманов, увидев, что слова его мало в чем убедили Савина, подчеркнул: — Мне думается, Петрович не станет отсиживаться на конспиративных квартирах. Он если и появится в Крыму, то обязательно снадежной легендой.

— Что ж, не буду отстаивать свою точку зрения, — жмурясь сказал Савин. — Но почему — появится? Быть может, он давным давно здесь!

— Сомнение справедливое, однако… лишь на первый взгляд! — усмехнулся Туманов. — Если бы Петрович уже был здесь, он неизбежно вошел бы в контакт с подпольем. И нам не пришлось бы тогда гадать на кофейной гуще, кто он. Аким, надо отдать ему должное, умеет работать!

Туманов задумался. «Петрович… — повторял он мысленно. — Петрович…» С чем-то это имя было определенно связано, но он не мог вспомнить с чем. Начальник контрразведки гордился своей памятью и не без оснований: однажды увиденное, услышанное или прочитанное, он запоминал навсегда. Однако на этот раз память молчала, и полковник обескураженно подумал: «О, господи, неужто старею? Или переутомился?..»

Заметил, что Савин, выжидательно на него поглядывая, вертит в руках серебряный портсигар с монограммой, невнимательно кивнул:

— Да-да, Василий Мефодиевич, курите. — Сам полковник старался с утра не курить.

«Петрович… — опять повторил про себя. — Да что за черт!..» Быстро просматривал в мыслях год за годом, мгновенно охватывая время, имена и лица, выделяя все главное, что могло иметь хотя бы какое-то отношение к ускользающему воспоминанию. Дойдя до девятьсот четвертого, насторожился… «Подпольная типография большевиков в Москве на Лесной… Ну и что? Ее устраивал Красин…»

Полковник Туманов с облегчением вздохнул и засмеялся: вспомнил!

— Красин! — вслух повторил начальник контрразведки, — Красин, он же — Никитич… — Взглянул на Са-вина и опять рассмеялся: — Ради бога, Василий Мефодиевич, не смотрите вы на меня такими глазами!

— Меня удивило, что вы вдруг заговорили о Красине: он в Москве, член правительственного кабинета красных…

— У них это называется Совнарком, — поправил Туманов. — Ну а к чему я вспомнил об этом человеке?

Контрразведчик должен уметь проводить аналогии: называя фамилию, я назвал и подпольную кличку… В свое время мне пришлось долго и, к сожалению, безуспешно охотиться за Красиным, который имел кличку Никитич. В тысяча девятьсот четвертом я искал его в Петербурге, не догадываясь, что он в это время организовывал подпольную типографию в Москве… Разговор, впрочем, не о том. Я заметил когда-то закономерность: чем крупнее подпольный деятель, тем бесцветнее его кличка. «Никитич», «Петрович» — похоже, не правда ли?

— Извините, Александр Густавович, — развел руками Савин, — но я не в силах понять, к чему вы ведете…

— Сейчас поймете, — успокоил ого Туманов. — Помните, я высказал предположение, что разведка красных предельно активизирует свою работу в нашем тылу? Мы готовимся к наступлению — такое скрыть невозможно. Естественно, противник постарается узнать о наших планах как можно больше. Первым для нас сигналом был случай на симферопольской явке. Теперь — Петрович… Не знаю, какая связь между ними, но, что она существует, не сомневаюсь. Надо искать симферопольского беглеца — именно он приведет нас к Петровичу… — Выдержав паузу, Туманов твердо продолжал: — Мне нужен этот человек, капитан! Не следует забывать, что иногда умелый разведчик способен предопределить судьбу наступления целой армии… — И добавил: — Пожалуй, организуйте мне встречу с Акимом. Хочу поговорить с ним сам.

— Когда? — спросил Савин.

Резкий телефонный звонок помешал полковнику ответить, он снял трубку.

— Слушаю. Доброе утро, пяте превосходительство!..

Разговор был недолгим. Туманов осторожно положил на рычаг трубку и зло посмотрел на Савина.

— Поздравляю вас, капитан!

— Что случилось, господин полковник?