Второй сын. Том 2

Прямой выпад копьем вышел резкий, как молния. Он тут же превратился в боковой, полосующий. Простым копьем так не работают… однако у мужчины было вовсе не простое, а цельнометаллическое. Это значит, что оно сильно превосходило в крепости обычное. А удар, даже плашмя таким оружием дробил и ломал человеческие кости, словно спички! Можно сказать, что это был боевой посох, снабженный копейным лезвием.

Эрвин отбил выпад мечом, а от бокового удара вынужден был пригнуться.

Волна огня!

Мощная струя пламени с близкого расстояния устремилась в юношу. Эрвин косо заблокировал ее щитом, пуская волну огня в сторону. И шагнул вперед, стараясь поскорее сблизиться с врагом. Копье в умелых руках мощное оружие, а главное — более длинное, так что основная задача в схватке с копейщиком — это приблизится. Выйти на ту дистанцию, где копье уже почти бесполезно, зато щит и меч становятся королями сражений. Словно крокодил, который всегда старается затащить свою жертву с берега в воду и уже там «сыграть по своим правилам».

Юноша блокировал, уворачивался… и агрессивно пер вперед, положившись исключительно на превосходные навыки боя. А Каспар вынужден был постоянно отступать, чтобы сохранять нужную ему дистанцию. Мужчина рассчитывал на свои более высокие физические характеристики — в норме культиватор первого ранга никак не мог быть ровней второму рангу. Но… в этот раз Каспар чувствовал, что его постоянно теснят.

Чувство страха постепенно овладевало им. Сложные приемы не работали, а простые не давали никакого преимущества. К тому же… чтобы сохранять удобное для боя положение, мужчине приходилось постоянно отступать. В какой момент под ногу неудачно попадется ветка, или кроличья нора?

Эрвин напротив методично работал мечом и щитом. Удар, прикрыться, подшаг вперед, жестко заблокировать, толкнуть вперед… Вместе с этим юноша не пытался форсировать бой, или использовать свой дар чтобы Каспар ошибся. Он сосредоточился на отслеживании эмоций врага. Поначалу мужчина был полон злобы и презрения. Потом, когда попытался сбежать к своему вещевому мешку, появилась опаска. А теперь, все больше и больше доминировал страх. Страх ошибиться, и оказаться на несколько мгновений беззащитным. Эрвин никак не мог придумать способ, который бы надежно вывел из строя противника, не потратив слишком много ментальной силы. Спазм отдельной мышцы? Не особо сработает — опытный воин-культиватор сумеет пережить короткий спазм, уцелев даже в бою. Временная слепота? Каспар, скорее всего, тут же отступит назад, или воспользуется выбросом пламени…

И тут Эрвина осенило. Он как-то упустил из виду простое усиление эмоций, которое требовало гораздо меньше ментальных сил, чем внушение чувств. А ведь страх — это тоже эмоция, и она очень коварна!

Каспар отбивался от юноши уже какое-то время, постоянно удерживая его на расстоянии. Если вначале он атаковал, чтобы нанести урон, то постепенно характер движений изменился. Какой-то частью сознания мужчина отметил, что он уже не стремится нанести ранения — нет, он стремится лишь максимально замедлить противника, чтобы ему не пришлось непрерывно отступать!

Копье привычно просвистело в воздухе, и соскользнуло, ударившись о подставленный щит. Меч, будто живой рванул вперед в руке Эрвина в опасной близости от пальцев руки Каспара, и мужчина сделал очередной шаг назад. Снова удар, и звон блока. Каспар с ужасом понял, что его движения слабеют, замедляются. Паника захлестнула культиватора. Тренированное тело попыталось сделать глубокий выпад, направив острие копья в голову Эрвина… Но юноша вновь косо подставил щит, и Каспар, словно желторотый новичок, провалился за выпадом. Меч тонко свистнул, и послышался короткий, влажный хруст. Кисть мужчины так и осталась висеть, уцепившись за середину копья.

Это конец — с каким-то опустошенным фатализмом понял Каспар. Тело практически парализовало от страха, и все, что успевал сделать мужчина, это прошептать онемевшими губами:

— Нет! Мы можем догово…

Короткий, глухой удар — и на одно мгновение мир вокруг Каспара перевернулся. Он успел увидеть собственное тело, с бьющим фонтанчиком крови из шеи, противника, замершего неподвижно… а потом тьма поглотила все вокруг.

— Я же обещал не издеваться… — машинально пробормотал Эрвин. Тело Каспара, покачнувшись, упало вниз, орошая кровью траву и землю вокруг.

— Не могу поверить, что это все так закончилось!

Юноша глубоко вздохнул, глядя на труп врага. Радость? Счастье? Нет, пожалуй, ближе всего ощущение, испытываемое в этот момент Эрвином, можно было бы описать как «облегчение». Само существование Каспара в последнее время для юноши было угрозой. Той, что беззвучно и непрерывно давит, и ничего нельзя с нею сделать. Оставалось, лишь стиснув зубы, тренироваться и надеяться на лучшее. Но внезапно эта угроза была решена.