Второй шанс для бывшего

Толкнув тяжёлые стеклянные двери, я вышла на улицу, и холодный воздух ударил мне в лицо, словно пощёчина. Слёзы подступили к глазам, но я заставила их остаться там. Нет, я не заплачу…

«Ну, надо было сразу уволиться», – подумала я с горечью. Не стоило позволять себе искушаться. Сама виновата, что решила работать рядом с Наилем и надеялась, что это не обернётся катастрофой. Как же я была глупа, думая, что прошлое можно похоронить.

Воспоминание об отце Наиля – его суровый, осуждающий взгляд – всплыло в моей голове, будто по щелчку. Он никогда меня не любил. С самого начала. Я до сих пор помню его голос – резкий и холодный – когда Наиль впервые познакомил меня с ним.

– Значит, это та самая девушка, на которую он тратит своё время, – сказал он тогда, и его слова разрезали воздух, словно нож.

Я улыбнулась, стараясь не обращать внимания. Наиль сжал мою руку, шепнув, что его отец со временем потеплеет. Но этого не произошло. Для него я всегда была помехой, препятствием на пути к его тщательно выстроенным планам для будущего Наиля.

Отец Наиля всегда представлял его рядом с кем-то «подходящим» – дочерью богатого партнёра, кем-то, кто укрепил бы деловые союзы. А не с такой, как я. Когда мы поженились, я знала, что разрушила его планы, и он сделал своей целью напоминать мне об этом при каждом удобном случае. Я никогда не была для него достаточно хороша, и ничто не могло это изменить.

А мечтечты матери Наиля разрушились в момент, когда она узнала, что мы поженились никому не сказав, и свадьбы не будет.

Так как Наиль единственный ребенок в семье, его мать чуть ли не с пеленок представляла его свадьбу. Это должно было быть торжество минимум на двести человек.

Она так долго хранила эскизы платьев, которые, по её мнению, идеально подошли бы мне. Она даже однажды рассказывала, каким должен быть букет невесты: орхидеи, розы и пионовидные тюльпаны. «Это символы нежности и изящества», – говорила она с легкой улыбкой, будто я уже соглашалась с её выбором.

Но вместо всего этого мы просто расписались в маленьком загсе на День Святого Валентина, посчитав, что это будет безумно романтично, не предупредив никого из семьи. Когда она узнала, она не устроила истерику, как я ожидала, но её ледяное молчание, которое длилось неделю, было хуже любого скандала.

Каждый раз, когда я заходила в дом, её взгляд будто проникал сквозь меня. В её глазах я была нарушительницей её самых заветных планов. И если её муж открыто показывал своё недовольство, то она предпочитала игнорировать меня.

В худшие моменты я думала, что она смотрит на меня, как на временное явление, что рано или поздно я исчезну, как неприятное пятно, и её «идеальный» Наиль всё же женится на той, которая будет достойна его имени.

Но всё это не имело значения, когда я была с ним. Я держалась за наше счастье, как за последний шанс, не желая признать, что всё это может быть построено на иллюзии.

Я остановилась у края тротуара, пытаясь успокоить дыхание. Эти воспоминания давили на меня, и я ненавидела, как легко они возвращались.

* * *

Я не ожидала так скоро увидеть Наиля, особенно после сцены в его офисе. Но, пока я шла по улице, пытаясь понять, что делать дальше, рядом притормозил черный сверкающий внедорожник. Окно опустилось, и он был там – спокойный и уверенный, как всегда, чем невероятно раздражал меня.

– Садись, – сказал он твердо.

Я продолжила идти, делая вид, что его не замечаю.

– Нет, спасибо. Я хочу прогуляться.

Машина мягко поехала вперед, удерживая со мной один темп.

– Мари, не усложняй. Садись в машину.

Я остановилась и сердито посмотрела на него.

– Зачем? Чтобы обговорить мое увольнение?

Его челюсть напряглась.

– Никто тебя не увольняет. Садись.

Что-то в его тоне заставило меня замереть. Он больше не просил. С тяжелым вздохом я распахнула дверцу, села на пассажирское сиденье и захлопнула дверь так, что она чуть не сорвалась с петель.

– Хорошо. Скажи, что хотел, и давай разойдемся.

Он не ответил сразу. Его руки сжимали руль, пока он вел машину по городским улицам. Тишина тянулась, и с каждой секундой мое раздражение только росло.

– Ну? – поторопила я, скрестив руки на груди. – Чего ты хочешь, Наиль?

Он свернул на тихую стоянку, заглушил двигатель и повернулся ко мне. Его взгляд был таким прожигающим, что у меня в животе всё сжалось, хотя я ненавидела это ощущение.

– Я хочу, чтобы ты перестала от меня бегать, – сказал он просто.

Я моргнула, сбитая с толку его прямотой.

– Прости, что?

– Ты меня слышала, – ответил он, наклоняясь ближе. – Я устал позволять тебе отталкивать меня. Устал от оправданий, от притворства, что могу просто отпустить тебя. Я пытался, Мари. Два года я пытался. И это не работает.

– Звучит как твоя проблема, – огрызнулась я, хотя голос дрогнул.

– Это наша проблема, – поправил он, его тон стал тверже. – И я собираюсь её решить.

Я горько рассмеялась и покачала головой.

– Ты не можешь просто вернуться в мою жизнь и «исправить» всё. Так это не работает.