Второй пол

Возникновение частной собственности лишило женщину власти, и с частной собственностью будет на протяжении веков связана ее судьба: история женщины во многом перекликается с историей наследства. Фундаментальное значение этого установления можно понять, если учесть, что собственник отчуждает свое существование в собственности, он дорожит ею больше самой жизни; она выходит за узкие рамки этой временной жизни, продолжает существовать после разложения тела — земного, видимого воплощения бессмертной души; но такое продление жизни происходит только в том случае, если собственность остается в руках собственника — а она не могла бы по–прежнему быть его после смерти, если бы не принадлежала людям, в которых он видит свое продолжение, узнает самого себя, которых считает своими. Возделывать отцовскую землю и поклоняться манам отца — это для наследника две стороны одной и той же обязанности; он должен продлить жизнь предков на земле и в загробном мире. Таким образом, мужчина не станет делиться с женщиной ни имуществом, ни детьми. Полностью и навсегда удовлетворить свои притязания ему не удается. Но в период могущества патриархата он отнимает у женщины все права на владение и передачу имущества. Впрочем, отказать ей в правах представляется вполне логичным. Стоит признать, что рожденные женщиной дети больше ей не принадлежат, как сразу теряется всякая связь между ними и группой людей, из которой происходит эта женщина. Если раньше при заключении брака один род на время отдавал женщину другому, то теперь ее полностью отторгают от группы, где она родилась, и присоединяют к группе супруга; он покупает ее, как скотину или раба, и навязывает ей своих домашних богов — дети же ее принадлежат семье супруга. Если бы она была наследницей, то все богатства семьи своего отца передала бы семье мужа — поэтому ее старательно исключают из наследования. И наоборот, поскольку она ничем не владеет, за ней не признают достоинства личности; она сама составляет часть достояния мужчины — сначала отца, потом — мужа. При строго патриархальном режиме отец волен осудить своих новорожденных детей на смерть, будь то мальчики или девочки; но в первом случае общество, как правило, ограничивает его власть: любой новорожденный мужского пола и нормального сложения остается жить; а вот обычай отрекаться от девочек получил большое распространение; у арабов известны случаи массового детоубийства: только что родившихся девочек сбрасывали в яму. Признание ребенка женского пола было со стороны отца свободным изъявлением великодушия; в такое общество женщина вступает как бы дарованной ей милостью, а не на законном основании, как мужчина. В любом случае мать, родившая девочку, считается после родов гораздо более нечистой: у евреев Левит требует в этом случае очищения вдвое продолжительнее, чем если бы роженица произвела на свет мальчика. В обществах, где принято платить «цену за кровь», требуемая сумма совсем невелика, если жертва женского пола: жизнь женщины настолько же дешевле жизни мужчины, насколько жизнь раба дешевле жизни свободного человека. Пока она девушка, всю полноту власти над ней имеет отец; после свадьбы он целиком передает свою власть супругу. Поскольку она — собственность мужчины, как раб, скотина или вещь, естественно, он может иметь столько жен, сколько ему вздумается; ограничивают полигамию только экономические соображения; муж может разводиться с женами по собственной прихоти — общество не дает им практически никаких гарантий. Зато женщине предписывается строгое целомудрие. Общества с материнским правом, несмотря на табу, допускали большую свободу нравов; редко когда требовалась невинность до брака, да и к супружеской измене относились не особенно строго. Когда же женщина становится собственностью мужчины, он хочет получить ее девственной и под страхом самых страшных кар требует абсолютной верности; нет хуже преступления, чем рисковать отдать права на наследство чужому отпрыску, — а поэтому pater familias ¹имеет право предать смерти виновную супругу. На протяжении всего существования частной собственности супружеская неверность жены рассматривалась как величайшее предательство.