Второй фронт

— Гагарин?

— Юрий Алексеевич. Первый человек, поднявшийся в космос.

— Богохульник.

— Наверное, — я как-то потерял интерес к разговору, и собравшись было вернуться к Але, которая успела уснуть свернувшись калачиком на неудобном сиденье, как меня остановил вопрос Нахимова:

— Скажите, Александр Геннадьевич… А почему вы не рассказывали про ВАШ мир? Ведь на переговорах вы о нем даже не упоминали.

— А смысл? Переговоры мы вели от лица СССР, а то, что он общается еще с одним миром, так это дело политики, куда я стараюсь не вмешиваться. Предварительные переговоры провел и ладно, дальше пусть дипломаты разговаривают, — отмахнулся я.

— Скорее исправляют… Я слышал разговор вашего охранника подпоручика Вяземского, и вашей спутницы Алевтины Андреевны. Это правда, что из-за оставленного в нашем мире профессора Трауберга у вас могут быть проблемы?

— Почему могут? Будут. Видите ли, сотрудничество, несмотря на некоторые сомнения, что у меня появились, не могут, а именно БУДУТ взаимовыгодными. Так чтобы отсеять сомнения у руководства в сотрудничестве, я и оставил профессора в вашем мире. Он очень важная фигура тут, так что переговоры будут, можете мне поверить. Ну а дальше уже работа политиков. Вы не беспокойтесь, у меня есть, что рассказать и предложить руководств. Мы с Государем это подробно обговорили. Да и у вас я так понимаю, есть некоторые предложения и полномочия к переговорам.

— Возможно… — задумался адмирал.

Извинившись, оставил его размышлять, а сам перебрался обратно. Тут меня отвлек каперанг Ульянов. Видимо воспользовался тем, что рядом нет незнакомых людей. Раньше то, пока мы бегали по тылам возможности перекинуться даже парой слов особо времени не было, а тут офицеры решили воспользоваться ситуацией на полную.

— Скажите, Александр Геннадьевич, а возможности этих летательных аппаратов действительно превосходят те, что я видел в вашем мире.

— Где это вы видели? — искренне удивился я.

— Когда нас взяли в плен те люди, нас расселили по комнатам, ненадолго еще…

— А ну да, мы потом в аэропорт выехали, — кивнул я.

— Так вот, там был такой серебристый ящик и в нем были картинки как в театре, но очень похоже на живое.

— Телевизор, — едва слышно прокомментировал Андрей со своего места. Причем в его голосе было легкое превосходство над незнающими людьми. Сам видел его всего пару раз, а туда же.

— Так вот, у меня вопрос по картинке.

— Извините, Сергей Владимирович, а не подскажите, что там показывали?

— Там был железный скелет человека и он двигался и стрелял…

— А, понял. Второго 'Терминатора' отрывок успели посмотреть, — понятливо хмыкнул я.

— Вы мне не объясните, что все это было?

— С превеликим удовольствием, называется это — синематограф…

Москва. Кремль. Кабинет для совещания.

12 июля по миру СССР. 10 июля по миру Александра. 12 часов. 35 минут.

— Ну каков а? Что скажете товарищ Берия? — спросил Сталин вставая и расхаживая по кабинету.

— Наглец, — неожиданно хмыкнул Лаврентия Павлович.

Покачав головой Иосиф Виссарионович, подошел к окну и посмотрев на садившееся солнце, поинтересовался:

— Что вы думаете по этому поводу?

— Просчитал он нас. Пробьем мы окно в мир Николки.

— Вы вот что, товарищ Берия, встретьте их на аэродроме. Устройте их в вашей гостинице. А завтра с утра будет уже официальная встреча. Тайная, вы понимаете меня товарищ нарком? Тайная.

— Хорошо, товарищ Сталин, — ответил нарком, — приказ аналитикам просчитать Николая, я уже отдал. Так же они соберут всю информацию по вновь обнаруженному миру.

— Хорошо, — кивнул Верховный, после чего подойдя к столу, снял трубку телефона: — Пригласите ко мне товарища Ворошилова.

— Разрешите идти?

— Идите?

Пропустив входящего в кабинет маршала, нарком услышал тихий, вкрадчивый вопрос Сталина:

— Объясните мне, товарищ командующий, почему вверенные вам войска, оставили позиции ДО назначенного вам срока. И объясните, ОТКУДА у нас такие потери?!..

Берия вздохнул, несмотря на предупреждение и начавшуюся подготовку к боям, войска все равно имели мало опыта. Немцы фактически очистили — согнали — приграничную полосу от диверсионных и засадных частей Красной Армии и пытались пробиться к УРам. Сейчас, Верховный распекал Ворошилова за срыв наступления под Минском, где два механизированных корпуса под командованием генерала Петрова, окружили три пехотные дивизии немцев. А из-за халатности командира одной из танковых дивизий, большая часть смогла вырваться, правда, бросив всю технику и тяжёлое оружие. Спасали присланные из-за портала высотники Ту-22, которые не только отслеживали все перемещения противника, но и наносили ночные бомбардировочные удары по железнодорожным станциям в Польше. Благо один из самолетов был оборудован под бомбометание.